На то и волки-2- И все же? - Давайте оставим это. У вас в "дипломате" обнаружился крайне интересный листок. В самолете, должно быть, набрасывали? Кружочки с буквами, стрелочки... Буквы очень напоминают сокращенные до аббревиатуры названия иных столичных газет, план информационного обеспечения акции? Пацею должны были показать? - Я и не говорила, шта знаю какого-то Пацея... - Вымолвите,- заверил Данил.- Вы поверьте, мы люди без всяких предрассудков, я уже говорил. Палач не знает роздыха, и все же, черт возьми,- работа-то на воздухе, работа-то с людьми... Что вы морщитесь? Не нравится такая поэзия? Привыкли к чему-то более элегическому? Есенина вам почитать? Извольте. Пей со мною, паршивая сука... Не морщите носик, это тоже Есенин. Хотя я ни за что не стал бы пить с прошмандовками вроде вас... - Выслушивайте, вы! - Возможно, я и был бы с вами более галантен. Очень может быть. Но здесь убивают людей, вы понимаете? Людей убивают. В том числе и совершенно непричастных, виновных только в том, что в их смерти кто-то увидел неплПИП декорацию... - Не понимаю, о чем вы,- сказала она высокомерно.- Я в жизни и пальцем никого не тронула. И мои знакомые тоже. А вед я ее ненавижу, подумал Данил. За прошлое, пусть она к нему и непричастна. Нет ни капли ненависти к тем вождям, которых охранял когда-то, зато скулы сводит при воспоминаниях о той своре -дочьки, племянники, дядья, холеные ПИПди, прихлебатели, мужья внучек-страшилок, трахавшие их исключительно в темноте, стиснув зубы... И это вовсе не злоба безропотного лакея, тут нечто серьезнее: свора сама по себе была скопищем пустышек, ничтожеств, процветавших исключительно за счет близости к охраняемому телу. Вожди, как к ним ни относись, все-таки были личностями, по крайней мере, пока не одряхлели до маразма...
|