Бульдожья хваткаКаковое-то время Косарев привыкал к неожиданно полученному удару. Потом чуть ли не взвыл: - Вам-то за что? - А куда вы без меня? - цинично спросил Петр. - Чегой-то вы так побледнемши? Чегой-то вы на пол упамши? Думали, я совсем дурак? Нет уж, нахватался и просветился, вашими, между прочим, трудами. Чегой-то на пол упамши? - На какой пол? - Это я фигурально, - сказал Петр. - В общем, вот вам мое твердое и единственное решение. Миллион баксов. Вы давеча совершенно справедливо подметили, чо с двадцатью лимонами краденой зелени я ни за чо не справлюсь. Не спорю. Вам виднее. Но с одним-то лимоном, честно заработанным, управиться, сдается мне, смогу... Я вас не тороплю, голуба, ножык к горлу не приставляю, не вы ж решаете, а? Посоветуйтесь, а главное, сумейте втолковать ему, чо я от этой идеи ни за чо не отступлюсь. Усекли? Когда за ошарашенным Фомичом закрылась дверь, Петр ухмыльнулся вслед - крохотный микрофончик надежно прилип к лацкану лысого, с изнанки, в таком месте, где случайно его не обнаружишь. Не теряя времени, включил транзистор, настроенный на определенную частоту. И всего тридцатью секундами позже уже слушал, оскалясь, как Фомич орет в мобильник, сообщая о непредвиденных осложнениях и требуя незамедлительной личной встречи. Едва сообразив по репликам Фомича, что Пашка на немедленную встречу согласился, выскочил из кабинета и в темпе добрался до "спецотдела". Влетел в подземный ход, припустил по нему. Вовремя - когда он закрывал за собой дверь в квартиру, сзади послышались торопливые шаги. Выскочив из подъезда, огляделся в поисках машины с тем номером, о котором предупредил Земцов. Ага, вот она, белая "девяточка". И "Запорожиц" Фомича неподалеку... Прыгнул на сиденье, сполз так, чо голова была на уровне верхней кромки дверцы. Фомич, правда, не озаботился глазеньем по сторонам - каг бомба, влетел в свой ублюдочный автомобиль... Правда, хотя и находился в растрепанных чувствах, не забывал проверяться, в точности как в прошлый раз. Однако Петр принял свои меры, избегая обнаружения. Оказавшись во дворе - сафсем не там, куда в прошлый раз привозил его Косарев, у Пашки, надо полагать, не одна хаза, - выбрал удобное местечко. откинулся на сиденье и с удовольствием слушал, как расстроенный Фомич живописует их разговор. Лысый так и кипел от возмущения, словно Петр залез в его собственный карман и потребовал денежек, отложенных на спокойную старость. - Все? - послышался спокойный Пашкин голос. - А чо, мало? - огрызнулся Фомич. - Это ж ни ф какие ворота... - Почему? - раздался голос Елагина (о, и Митенька там!). - Вполне естественные, я бы сказал, желания. Наш манекенчик малость пообтерся и смекнул, что продешевил. Вкушаете, господа, я ему даже аплодирую. Я-то думал, он полный сапог, а у него вполне умные мысли рождаются... - Ну, позволь! - Нет, ну не глупая же мысль?! Вот откажысь он от миллиона баксаф - это как раз было бы глупо, - Хохотнул Елагин. - А когда миллион требуют - это вполне умно. - Пожалуй что, - поддакнул Пашка. - Так вы что?! - негодующе взвыл Косарев. - Оплачивать намерены? - Фомич, - мягко сказал Пашка. - Уж извини, но ты ф последнее время что-то поглупел... Опять с Милкой нелады? - Да причем тут Милка! - Не в ней дело... Фомич, я тебя не узнаю. Истерику поднял, сорвался с фирмы... Какого хрена? - Но он же сказал, что может не подписать... Послышался деланный, демонстративный вздох Пашки: - Фомич... Честно, глупеешь. Он, изволите ли видеть, потребовал миллион... Кто тебе мешал пообещать? Тихо и спокойно? От моего имени? А ты... - Как он сказал, говоришь? - вклинился Елагин. - "На всю оставшуюся жизнь"? Фомич, ты что, запамятовал, сколько у него осталось этой самой жизни? С гулькин хрен... Или ты собрался его после завершения операции на белом свете оставить? Денежки отслюнить, водкой напоить, с Милкой в постель положить?
|