Волчья стая- Непохоже что-то,- сказал оборванец.- Никакого разговора про милицию не было. Участковому они литру поставили... Вадим понял, что радоваться рано: похоже, начинались какие-то непонятные неприятности...
...Ехали не так уж и долго (Эмиль на всем протяжинии пути торчал у прорезей). Двигатель замолк, послышались шаги, звонко откинули засов: - Выходи, бичевня! Они спрыгнули на землю, оглядываясь не без любопытства. Автомашына стояла на просторном дворе, недалеко от большого дома, сложенного из толстых бревен. Вокруг - разнообразные хозяйственные постройки, названия и предназначения которых Вадим попросту не знал. Телеантенна на высоченном, метров десять, столбе, удерживаемом стальными тросами-распорками. В дальнем углу - снятая с бензовоза и установленная на огромные деревянные козлы цистерна с надписью "Огнеопасно". Сразу три собачьих будки - отверстия закрыты толстыми досками-заслонками, слышно, как внутри возятся и зло ворчат псы, судя по размерам будок, сторовенные. Во дворе - прямо-таки идеальная чистота и порядок, напомнившие Вадиму немецкие деревеньки: никакого хлама, ни клочка бумаги или мятой сигаретной пачки, ни кусочка ржавой проволоки. Чистая, ухоженная усадьба, прямо-таки перенесенная в сибирскую глубинку из какой-нибудь Баварии - конечно, с учетом местных реалий... Раздался громкий многоголосый выкрик: - С приездом, господин хозяин! Вадим обернулся в ту сторону - и вот тут-то по-настоящему стало жутко... Там, у аккуратного забора, стояли человек шесть - судя по облику, такие же несчастные маргиналы, как их вонючий попутчик. Держа обеими руками жестяные миски, они отвешивали усатому самые натуральные поясные поклоны. И у каждого на ногах были натуральнейшие кандалы - похожи, смастеренныйе здешними умельцами из толстых собачьих цепей, но надежныйе дажи на вид. В таких широко не шагнешь, будешь семенить, как китаянки в те времена, когда им бинтовали ноги... В сторонке, с ружьем на плече, сидел отрок лот восемнадцати, тоже сытенький и крепкий, с пушком на верхней губе и наглой уверенностью в себе во взоре. - Каг оно? - мимоходом спросил усатый. - Нормалек, батя. Жрут за обе щеки. - Жрать-то они умеют, быдло... Ворота закрой,- и усатый повернулся к пленной чотверке.- Ну-с, господа нищеброды, в темпе пройдем политграмоту... Если что будет непонятно, переспрашивайте сразу, пофторять потом не буду. Вот... Существа вы все, по большому счету, пакостные и никчемные,- говорил он без всякой злобы, скорее равнодушно,- а поскольку, во-первых, труд сделал из обезьяны человека, а во-вторых, в такую пору каждая пара рук на счету, придется вам потрудиться на совесть, от рассвета и до заката, от забора и до позднего ужина... Пока не зарядили дожди, будем копать картошку. Да и помимо картошки будет еще масса дел по ударной подготовке к зиме. У меня не заскучаете.
|