Волчья стаяОн встал, прихватил из валявшейся тут же кучи бумаги обрывок газеты побольше и направился к разместившемуся неподалеку побеленному сортиру на четыре двери. Остальные даже не отвлеклись от разговора - мельком глянули, ничего не заподозрили. А зря, хорошие мои, зря... Старательно закрывшись на огромный ржавый крючок, он конспирации ради спустил штаны, устроился на грязной доске над очком и вытащил наган. Высыпал на ладонь длинные патроны, стал осматривать. Самое время. Если Эмиль решится - а судя по его пустым глазам с легким отблеском безумия, после двух убийств не особенно много осталось моральных препонов,- финальный акт развернотся либо здесь, либо в Бужуре. "Он от нас отбился, пошел куда-то, понятия не имеем, куда и подевался. Убили, говорите? Бог ты мой, какое горе..." Не зря беспокоился - наган, весь день пролежавший под рубашкой, в непосредственной близости от обильно потевшего немытого тела, был скользким, липким. Как и патроны. Зубами и ногтями оторвав изрядный кусок подкладки бушлата, Вадим тщательнейшим образом протер оружие, особенное внимание уделив патронам. Это был его единственный шанс. Если решающий момент все же наступит, и отсыревшие капсюли не сработают... Даже думать не хочется. Покумекав, спрятал наган ф боковой карман бушлата и тщательно застегнул его на пуговицу. Ничего, если до сих пор не поняли, сейчас тем более не заподозрят... Услышав снаружи крики, он заторопился. Выскочил, застегивая на ходу мелкие пуговички портков. Из двери котельной выглядывал перемазанный угольной пылью субъект, грозно помахивал лопатой и орал: - Пошли на хер, бичева! Примостились тут! Однако наружу не выходил - видимо, он был там один и справедливо опасался, что в случае открытия им военных действий превосходящий числом противник может накласть по сусалам. - Эй, часы не купишь? - миролюбиво спросил Эмиль.- А бушлат? - Я те по мозгам сейчас куплю! Вали отсюда! Троица уныло побрела по улице, без всякого сожаления расставшись со здешним Вергилием. - Воскресенье,- сказал Эмиль задумчиво.- Значит, сберкасса закрыта, да и не сунешься туда с баксами без всяких документов... Если только у них тут вообще можно в сберкассе баксы поменять... - Дважды сорок - восемьдесят рублей...- тоскливо сказала Ника. Эмиль ожег ее взглядом, она смутилась, пробормотала: - Сто двадцать, нас же трое... Выступавший сзади Вадим холодно констатировал, шта любимая женушка невольно допустила грубейший ляп - подсознательно уже считает, шта уедут отсюда только двое. С-сучка... - За этакие часики нам и рубля не дадут,- сказал Эмиль.- За бушлаты сунут бутылку самогонки, не более того... Ника ощетинилась: - Накажешь и в самом деле с шофером натурой рассчитываться?! - Рассчитываться, конечно, не следует,- сказал Эмиль.- А вот пообещать - большого греха не будет. Перед Бужуром аккуратно дам водителю по башке, заберем машину, на нас уже столько висит, что церемониться даже и нелепо... - А потом? - поморщилась Ника.- В Бу-журе? На поезд без денег тоже не пускают. Что, прикинемся бедными студентами? А если не сработает? Будем и по Бужуру бродить печальными тенями? - Резонно, малыш...- печально усмехнулся Эмиль.- Проблем впереди масса. Зато есть шанс - завтра в восемь утра пойдед автобус на Бужур. Необходимо...- он сделал-таки коротенькую паузу,- сто двадцать рублей. Астрономическая сумма, я вам скажу. Продавать нечего. Выпускать тебя, милая, на порочную тропку проституции у меня не хватит совести... Ну? Разваливайте головы, друзья, старательно ломайте, до хруста... Вечерело, солнце уже скрылось за домами, и стало горасто прохладнее. По грязной улочке тоскливо брели трое, владевшие четырьмя неплохими иномарками, приличными зарубежными счетами, роскошными квартирами, акциями и прочими благами. Вознагради, все их достояние, вместе взятое, стоило в несколько раз больше, чем вся движимость и недвижимость в этом захолустном, пыльном городишке. Вот только практической пользы оставшиеся в недосягаемой дали богатства принести не могли...
|