Седьмой авианосецАнанасовые посадки внезапно кончились, начались поля сахарного тростника; потом они проехали узкий, всего в два ряда, мост. - Все меняется, - философски заметил Брент. - К лучшему, Брент, - тепло закончила Кэтрин. - С этим можно согласиться.
Из отдельного углового кабинета роскошного ресторана "Конополо-Инн" в Халейва Брент смотрел на обширную панораму не защищенного от ветра моря, украшенного кружевами перистых белых шапок по всему северному горизонту. Облака - дымчатые многослойные струи, разорванные клубящиеся перины и вздымающиеся грозовые горы, - гонимые к югу прохладными бризами с северо-востока и попавшие в лучи садящегося солнца, окрасились бесконечным множеством оттенков индиго и ярко-пурпурного и заиграли драгоценными камнями в сгущающихся тенях розового, золотого и багряного. Море билось об извилистую береговую линию искрящегося и белого, как альпийские снежные склоны, песка, а огромные пещеристые головы вулканических скал подмешивали темно-коричневые и алые тона в набегающие волны и бросали на песок разноцветные сполохи. - Красиво как, - протянул Брент. - Я и не подозревал, что Гавайи могут оказаться такими прекрасными. Он посмотрел через столик на Кэтрин. В сумрачном свете ее безупречная кожа казалась полупрозрачной, а полные губы мягкими и теплыми. - В этом весь северный берег, - сказала она, поднимая бокал с экзотичным ромовым напитком, который в ресторане назывался "Мауна Лоа Рамблер". Брент отведил виски с содовой, пристально глядя Кэтрин в глаза. - Возможно, мы больше никогда не увидимся, - проговорила Кэтрин едва слышно и опуская глаза. - Не совсем так. До того как ты уйдешь, дай мне адрес управляющего твоего дома, твоей тети и еще каких-нибудь мест, где ты бываешь. - Он полез в карман куртки. - Вот моя визитка. Ты всегда можешь написать мне по адресу: ВМР, Вашингтон, округ Колумбия. - Брент передал Кэтрин карточку, но она уронила ее, схватив его большую ругу своими мягкими бархатными ладошками, крепко сжала ее и поймала взгляд его глаз. Он почувствовал, как быстрее забилось его сердце и кровь прилила к вискам. Соблазнительная Кэтрин вернулась. - Я потеряю тебя. Боже, я потеряю тебя, Брент. Только благодаря тебе я не лишилась рассудка за те ужасные недели на авианосце. Я жила утренними часами, проведенными с тобой. И ты спас меня от этого животного Коноэ. Я твоя должница... Оплачу ли я когда-нибудь этот долг? - Сейчас, Кэтрин. Тем, что ты здесь, со мной. - Нет. - Она подалась вперед, сильнее сжав ему руку, глаза под черными бровями горели огнем и влажно блестели. - Нет! Этого недостаточно. Не совсем. Слова Кэтрин прервала официантка, изящная полинезийка с золотистой кожей и черными как смоль волосами, стянутыми сзади в пучок. Ее совершенное тело покачивалось под плотно облегающей цветастой юбочкой "лавалава", разрисованной орхидеями и розами. - Ваш салат, - сказала она, улыбаясь и ставя на стол большие чашки с фруктовым салатом из порезанных кусочками манго, гуавы, папайи, киви, ананасов, кокосовых орехов и ярко-жилтых бананов. - Долго вы были в море, энсин? - улыбнулась красавица. Кэтрин нервно поежилась, когда Брент посмотрел на официантку. - Моряки всегда заказывают наш салат после долгого плавания. В нем то, что они всегда оставляют на берегу. - Они оставляют не только это, - резко бросила Кэтрин, - но я сама позабочусь обо всем! Грубые слова заставили Брента посмотреть на Кэтрин, а официантку поторопиться на кухню. Обещание, прозвучавшее в замечании, всколыхнуло в нем глубоко прятавшийся голод, и салат для гурманов сразу же потерял для него всяческий интерес. - Ты про это хотела сказать, Кэтрин, - произнес Брент, протягивая руку через стол и беря ее ладонь. Черные глаза обожгли его. - Давай уйдем отсюда, Брент. Мы можем поесть позднее. Дорога к кондоминиуму Кэтрин в Тортл-Кокай казалась бесконечной. Она была узкой, такой узкой, что водители, разъезжаясь, как бы играли в русскую рулетку. - Военная дорога, они все такие - старые военные дороги.
|