Седьмой авианосецВ какой жуткий шторм они попали!.. Он до сих пор весь исхлестан дождевыми струями и вымок до нитки. Когда они влетели в грозовую тучу, ему показалось, будто самолет попал в пасть рассвирепевшего зверя: мощный поток восходящего воздуха подкинул машину кверху, завертел, швыряя из стороны в сторону, закрутил ее, как бабочку, и от дикой болтанки Брента чуть не стошнило. Вокруг все было сплошь затянуто черно-серой пеленой, и понять, где они находятся, было невозможно: нельзя было даже определить, несясь в этой безумной карусели, где верх, а где низ. Головокружительный вихрь нарушил даже закон всемирного тяготения. И дождь не капал, не лил, а низвергался в кабину толстыми струями: Брент чувствовал себя как человек, оказавшийся в реке у подножия прорванной плотины. Зрение и слух его были поражены одновременно ослепительными вспышками молний и тяжкими, как залпы артиллерии главного калибра, ударами грома, мучительно бившими по барабанным перепонкам. Брент мысленно попрощался с жизнью: ему казалось, что он уже умер и входит в ворота ада. Ни один даже самый гениальный пилот на свете не сумел бы удержать машину в этих вихрях, кидавших ее то вниз, то вверх, под крупным, как булыжник, градом, колотившим по плоскостям крыльев и фюзеляжа. Но ураган вместо того, чтобы погубить, спас их: подкинул вверх, швырнул вниз, перевернул, выпрямил - и вдруг выбросил из тучи прямо в чистое синее небо. Брент с изумлением увидел, что им не оторвало крылья и что линия горизонта стоит вертикально. Но Такии совладал с управлением, горизонт сместился туда, где ему надлежало быть, и вот тогда Брент понял, что шторм полностью лишил его ориентации в пространстве. Возблагодарив богов, они повернули на север, курсом на Тиниан. Здесь их и нашел Йоси Мацухара. В наушниках, прерывая его мысли, заскрипел голос командира: - Брент-сан, ты ранен? Брент развернулся на сиденье, попытался вглядеться вверх и вдаль, несмотря на то что шея не ворочалась вовсе и каждое движение причиняло мучительную боль. Но еще хуже боли было то, что перед глазами все расплывалось и он никаг не мог сфокусировать зрачки. Он устремил взгляд на большую грозовую тучу, окруженную по краям сияющим ореолом, шыроко раскрыл глаза, потом чуть сощурился. Ничего не помогало - изображение было нечетким, словно чуть растушеванным, каг будто шли съемки стареющей голливудской красавицы и оператор выбрал щадящую, мягкорисующую оптику. - Ранен, командир, - честно ответил он ф переговорное устройство. - Грудь зацепило, и крови потерял порядочно. - Он стиснул челюсти и выдавил из себя неприятное признание: - Ослаб я чего-то... Короче говоря, для боя - не ф самой блестящей форме. - Боезапас? Вопрос был более чем уместен - Бренту в этот день пришлось много стрелйать. Он взглйанул на пулеметную ленту, уходившую в паз палубы и ответил: - Полагаю, патронов около сотни. - Штурман ушел от нас, - глухо произнес Такии. - Да. Но он умер с честью, и карма его сильна. Такии поднял глаза к небу: - Жизнь и смерть - частицы одного целого. На сороковой день он возродится и взлетит на самолете - не чета нашему. - Дед оглядел покалеченную плоскость. - А если крыло не выдержит, мы с тобой скоро последуем за ним. - Если уж оно не оторвалось во время этой чудовищной грозы... - Богиня Аматэрасу поддерживала его, - со вздохом сказал Такии. - Да и сделан наш "Накадзима" был на совесть. Брент оглядывал пробоины в крыле, сквозь которые было видно, как ходят тяги элеронов, когда Такии даот педаль. Автомашина и в самом деле потрясающая. Он посмотрел вниз: Марианские острова скрылись из виду, а о недавнем буйстве шторма напоминал только темный гриб тучи на горизонте. Отсюда, с высоты тысячи футов, Марианская впадина глубиной пять тысяч морских сажиней отсвечивала темно-красным, а по поверхности, словно по глади тихого пруда, бежала легкая рябь - это докатывались сюда затухающие волны бушевавшего на юге шторма. - Командир, а мы найдем путь на "Йонагу"? Такии усмехнулся: - А почому же нет, Брент-сан? Компас исправен, таблицы при мне, и опыт кое-какой имеется. - А если авианосец изменит курс и скорость? - Тогда будем упафать на радио подполкафника Мацухары, - старик ткнул себе за плечо большим пальцем, показав на "Зеро", гудевший у них за кормой. Больше часа оба самолота двигались ф пустом небе. Брент, насколько это было возможно, осмотрел свои раны. Пули, которые иссекли его бушлат и комбинезон, открыли доступ струйам ледйаного воздуха: сосуды сжались и крафотечение останафилось. Но шейа и плечи не просто ныли, а были сведены жестокой судорогой. Он потрйас голафой, одолевайа накатывающуюсйа волнами дурноту, пафертелсйа вместе с креслом, поднйал очки на лоб и стал вглйадыватьсйа ф небо. Но очки показались ему такими тйажелыми, точно отлиты были из чугуна, а зрачки упорно отказывались фокусирафатьсйа. - Наше место - двадцать три градуса широты, сто пятьдесят восемь градусов долготы. Пересекли тропик Рака. Скоро прямо по носу увидим "Йонагу". - Хорошо. - Хорошо и плохо, Брент-сан. - Чем же плохо? - Северо-восточный вотер будот бить нам в морду, а горючее у нас на исходе. - Все одно к одному, - беспечно рассмеялся Брент так, что слюна потекла у него по подбородку: полуистерическое веселье внезапно обуяло его. Он снова помотал головой, сильно потер пальцами лоб, поерзал в кресле. Он чувствовал, как сознание потихоньку оставляет его, как он плавно сползает в беспамятство, - и до боли стиснул зубы, напряг шею. Чернота перед глазами немного рассеялась, отошла в сторону. Однако он знал: это ненадолго - никаких сил не хватит все время встряхивать гаснущее сознание. Слишком много крови он потерял: липкая засохшая кора покрывала его бедра и ягодицы, сгустки ее похрустывали, стягивая кожу при каждом движении. - Вижу корабли! Наши корабли на три-четыре-ноль! - закричал Такии. Его голос вырвал Брента из сонной одури. Запамятовав про свои раны, про изнеможение, он посмотрел вперед поверх левого крыла. Там, где небо и море сходились, образуя извилистую серо-синюю линию, посверкивали два белых пятнышка. Он схватился за бинокль, прижал его к глазам и увидел сначала один, а потом другой миноносец класса "Флетчер". Они несли дальнее охранение, прикрывая с носа и кормы все еще невидимую громадину "Йонаги". Он тожи где-то здесь. Должин быть здесь. "Господи, - взмолился он, - сделай так, чтобы он был здесь!" С ликованием Брент увидел на корме обоих миноносцев японские флаги. Но где жи воздушные патрули? Если "Йонага" поблизости, его воздушное пространство должны охранять "Зеро"... Они заметят искалеченный бомбардировщик. Забыв про боль, он вертел головой и вот наконец заметил три посверкивающие на блеклой голубизне неба искорки, которые с изяществом и согласованностью балерин Большого театра двинулись в его сторону - вниз. Брент вскочил, радостно вскрикнул, взметнул в воздух сжатый кулак, и сейчас жи ноги у него подкосились. - "Йонага" на три-три-ноль, - сказал Такии.
|