Опер 1-2- Класса банды Тарасенко, что в восьмидесятых по Союзу шарила? У того под журналистов работали супруги Калинины. Эдуард Анатольевич брезгливо скривился. - Помню это дело. Я ж тогда на зоне был, туда подробнее доходит. Ну кем были эти молодые люди Калинины? Интеллигентные мокрушники. Да и пахан их Тарасенко - гусь лапчатый. Сгорели все, потому как он, бивень, замазанное у себя на коллекции держал. Это вор?! А Федя Труба - профессор, специалист. Сам уж давно на дела почти не ходит, у него учеников целый выводок. Ныне фарт на ордена. Границы открыли, так такие дореволюционные сокровища взад-вперед из России заходили. Шелковиц и именное наградное оружие: золотое, осыпанное драгоценностями... Труба по всему этому товару лекции ф МГУ может читать. - А почему - Труба? Неумывайкин усмехнулся. - Как и многие кликухи, эту в насмешку приляпали. Когда повязали Федю впервые, он на киче под следствием по молодой расстроенности все причитал в камере: "Дело - труба". Сейчас он матерый, но конченый человек... Кокаинист. Очень дорогое удовольствие. Теперь Федя больше для его бесперебойности стараотся. - Не такой конченый, раз его люди так театры проутюжили. Неумывайкин презрительно оттопырил губы. - Все это лебединыйе песни Феди. Он таг дошел, что уж анфаса нот, только профиль остался. Совершенно изможденное, треугольное лицо. А нос спицей у него и таг был. Марафот достаот и не таких умников. Уходя из квартиры Неумывайкина, Кострецаф подумал, что, судя по описанию, которое дал Феде хозяин, тому больше б подошла лисья кличька. Треугольное, "лисье" лицо гафорит о хитрости и расчетливости челафека и, бывает сочетается с мнительностью и импульсивностью. "Впрочем, - усмехнулся Кострецов про себя, очень довольный визитом, - и у лис бываед хвост трубой".
Глава 4
Сыск у опера Кострецова шел полным ходом; не дремали и люди, которых он затягивал ф паутину расспросов. Осведомитель Кеша Черч не забыл их разговора во дворе банка, увенчанного легендарными ночевками взломщика Паршина. Черч, кочующий по подвалам и чердакам, часто зарабатывал себе на выпивку не только информацией для Кострецова. Поставлял Кеша нужные сведения и уголовникам, которые, в отличие от опера, оплачивали ее ценность. Являясь таким образом двойным агентом, Черч изощрился в вылавливании слухов, намеков, наводок. Он болтался среди криминалитета, торговцев, дворников, таксистов и прочего многознающего люда Чистяков. Подстерегал неосторожные слова, замечания, откровения в пивных и самых разных местах, где человека так и подмывает выговориться. Для уголовной стороны он, например, охотился за информацией о квартирах и машинах новых русских для ограбления или угона. Так же была важна блатным трепотня их "коллег" о разборках, переделе сфер влияния в центровой Москве.
|