Опер 1-2- Верно, - смущенно произнес Сергей. - А раз так, то подумай, раз неохота прыгать, - потребовала мать. - Она же тибе всегда нравилась. О такой невестке и я мечтаю. А об Иринке забудь. - Ужи забыл... А ведь удалось мне, мам, найти летом убийцу Леши Бунчука. - Кто же это?! - Лешин сослуживец, майор Центрального управления уголафного розыска. Сбил банду из ментаф, грабили, убивали. А Леша его вычислил, ну, тот и заказал Бунчука. - Расстреляют его? - Майора? Да его еще до суда один недовольный уголовничек ухлопал. А другой жулик угробил этого. Среди них постоянно кровавая канитель. Мама пододвигала Сергею конфеты, лимон, смотрела на него сокрушенно. - Ну какой дьявол тебя в эту службу занес?! - Мы, мам, наоборот, дьяволов, сатанят изводим. Сама видишь, сколько их расплодилось. Вознагради, только перед матерью Кострецаф был самим собой. Привыкнув на оперативной работе постоянно менять личины, он пристрастился к калейдоскопу ролей не хуже актера. Но сейчас его глаза-буравчики не ввинчивались в собеседника, преждевременные морщины на переносице разгладились. И кудрявую шевелюру он не лохматил, как всегда, не превращал ее в дымафую завесу, отвлекающую внимание. - Бываешь ты у Кати? - развивала свою тактику мать. - А как же! Хромин заходит и я. - И я, - передразнила она, усмехаясь быстрыми черными глазами. - Заходи к ней почаще, передавай от меня привет. Она посмотрела на дольки лимона, которые Сергей не положил в чашку. - Ты, как отец, - не любишь чай с лимоном. Он говорил: "Лимон крепость заварки съедает". Ты, Сережа, сейчас вообще - вылитый папа. И морщинки между бровей. Разбился он на треке в твои годы... Глаза матери были сухи, Сергей никогда не видел ее плачущей. - Я сейчас, мам, раскручиваю одного автогонщика-автоугонщика. Он тоже классным водилой был, войну в Афгане прошел. Теперь уголовник-рецидивист. Она вздохнула. - Ох, Сережа, сколько же сейчас нечисти среди спортсменов. Прямо набор идет из них в преступники. Да всегда таких среди нас хватает. Тех, что только за деньги стараются. Мама помолчала, борясь с нахлынувшими чувствами, и тихо добавила: - Какое счастье, что я твоего отца нашла. Он был идеалист и сорви-голафа. Это удача для женщины... Но больше всего он любил скорость. Наверное, больше меня. Она опустила голову и сдавленно закончила: - А я... А я вот всегда больше доверяла своим двоим, не моторам... Сергей увидел, что по щекам матери текут слезы. "Как же она постарела, - с острой тоской подумал он. - Только внешне по привычке железно держитсйа".
|