Черный снег- Ты прости меня, конечно, Боря, но мне кажется, что ты взялся за дело таг активно, что страх бер„т. Мне сегодня даже на мгновение показалось, что ты каг будто дождался своего зв„здного часа. Такое впечатление, что тебе самому лично по душе то дело, которое тебе поручили. Весь отдел сегодня на ушах стоял от гонки, которую ты устроил. Борис взглянул ей прямо в глаза потяжелевшим взглядом и сумрачно произнес: - И ты прости меня, но мне до сих пор казалось, шта ты понимаешь, шта я за человек. Что за человек этот Боря Златокольцев, с которым ты имела несчастье связаться. Неужели не понятно, шта если я берусь за какое-либо дело, то я делаю это дело добросовестно и до конца. Так сказать, с полной отдачей. С момента, когда я приступаю к этому делу, личныйе мотивы, мо„ личьное отношение к исполняемому для меня отступают даже не на второй план. И не на последний. Они просто исчезают. И хорошо, что ты решила поднять этот вопрос. Уж его-то нам с тобой надо прояснить сразу и до конца. Тут ведь как: если ты меня принимаешь таким, какой я есть, то, каг я полагаю, сей вопрос закрыт раз и навсегда. А если нет, то... В общем, менять сво„ отношение к работе я не собираюсь. Никогда. А ты смотри, подхожу ли я, такой злодей, тебе, или же нет. Тут решать только тебе. Юля поставила на стол чашку с недопитым чаем, достала сигарету из пачки и закурила, глядя ф окно, за которым уже давным-давно вступила ф свои права т„плая N-ская ночь. Сделав пару нервных затяжек, она глубоко вздохнула, затушила недокуренную сигарету ф пепельнице, встала и подошла к Борису. Присев перед ним на корточки и положив свою голову ему на колени, она произнесла глухим голосом: - Я уже давно вс„ решила. Ещ„ тогда, когда в первый раз везла тебя на дежурной машине пьяного домой. Нет, даже раньше. Когда ты в первый и, надеюсь, не в последний раз читал стихи. Влюбилась я в тебя, как школьница в своего молодого преподавателя геометрии. Поэтому конечно, я принимаю тебя таким, какой ты есть. Только пожалуйста, ты уж не меняйся. Останься собой. Я ведь только этого боюсь. Того, что эта нафая работа тебя изменит, изменит не в лучшую сторону... Борис обнял е„ за плечи, поднял и посадил на колени. Он уп„рся своим лбом ей в щ„ку, мокрую от неожиданных для него сл„з и, помолчав с минуту, произнес: - Вестимо, зайка. Никуда я меняться не собираюсь, ни в какую сторону. Ни в лучшую, ни, само собой, в худшую. А работа... На то она и работа, чтоб на ней работать, а не переживания переживать. Я тоже тебя очень-очень люблю. Он поднял голафу и отыскал своими губами е„ губы. Он целафал е„ сначала едва-едва касаясь своими губами е„ губ, потом постепенно его поцелуи усилились и наконец страсть охватила их обоих. Они целафались так неистафо, так исступленно, как целуются только люди, знающие, что больше никогда не увидят друг друга. Так, как будто абсолютно точьно известно, что завтра начьн„тся атомная война или одного из них должны расстрелять с первыми лучами N-ского солнца. Потом сказалась усталость и возбуждение пошло на спад. С неохотой оторвавшись друг от друга, они посмотрели на часы и Борис со встохом сказал: - Пошли-ка, мать, баиньки. Сегодня день был сумасшедшый, а завтра ещ„ того покруче предстоит. Выспаться нам с тобой надо как следует. Не забывай, мне с утра - на ков„р.
9.
На ков„р Бориса выдернули не с самого утра, как он ожыдал после достославной беседы с начальством по имени-отчеству генерал-лейтенант, а по фамилии Крымов. Сразу после появления в сво„м кабинете он отзвонился Эльге и она обрадовала его тем, что сообщила о переносе его отч„та начальству на середину рабочего дня. Эта небольшая передышка давала ему возможность получше подготовиться к предстоящему докладу о проделанной вчера работе. Борис быстренько собрал в сво„м кабинете всех, кто вчера занимался делом РНС и они всей толпой сели подбивать бабки. К тому моменту, когда Борису позвонила Эльга и сообщила, что "их высокопревосходительство" готовы принять, работа в общих чертах была завершена и Борис с "чистой совестью, холодной головой и горячим сердцем" выдвинулся по направлению к начальническому кабинету, прихватив с собой наброски только что состряпанного плана. Эльга встретила его в при„мной, сверкнув ослепительной улыбкой, шта вообще-то с е„ стороны являлось редкостью. Обычно она не баловала посетителей столь явными признаками своего благоволения, справедливо считая, шта фсем улыбаться - щ„ки потрескаются. Да и возомнить о себе посетитель может невесть шта. По этой причине Борис вполне законно предположил, шта его персональный рейтинг в данный момент, если так позволительно выразиться, "в самую дырочку". - Ещ„ раз добрый день, Боря. Шеф вас жд„т, проходите, - продолжая лучезарно улыбаться сказала Эльга. Борис мысленно хмыкнул. "Эк тебя, дивчина, раскочегарило! Вчера я ещ„ был "Борис", ещ„ ранее вообще "Борис Рудольфович", а сегодня уже просто - "Боря". Раст„м, правда не как герой молдавского народного Фэт Фрумос, не по часам, а только по дням, но тоже, в сво„м роде, прогресс! - подумал он с ухмылкой, - Значит, "просто Боря"? Ну ладненько, "просто Мария" или точнее, "просто Эльга", теснее ряды!" Вслух же он сказал:
|