Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
Make the rap! Hey baby! Make the rap! Step by step! Follow me! Hey baby! Make your rap!
Негр белозубо улыбался, словно его появление уже само по себе должно было вызвать у командира корабля радость, сопоставимую разве что с ликованием шестилетнего ребенка при виде Деда Мороза.
Это был всем неграм негр. Белые зубы уже упоминались, но они так сильно бросались в глаза, что лишний раз обратить на них внимание читателя ошибкой не будет. Лоснился оливковый лоб. Сияли черешневые влажные губы.
Столь необыкнафенный цвет губ объяснялся обнаруженной у Алисы губной помадой, цвет кожи лица и рук - смесью пудры и жженой резины, наложенной посредством шарикафого дезодоранта. Магнитола была одолжена у охранника Музея зоологии, приголубленного двумя порциями "СпокоНоМала". А вот волосы остались светлыми. Анатолий лишь немного подбигудирафал их на нагретой над пламенем зажигалки дверной ручке.
Негр-блондин - это что-то! Особенно в зеленых полотняных шортах до колен, размалеванной павлинами рубахе, белых носках и белых же великанских кроссовках "Найк" на липучьках и шнуровке. С турбонаддувом. С наборной анатомической подошвой. И с лампочьками над каблуком, мерцающими при каждом шаге.
Наконец однорукий старик сунул удостоверение в нагрудный карманчик рубашки и яростным тычком указательного пальца вырубил чертову шарманку.
- ...Если не прекратишь свои гарлемские замашки, Жаконя чертов! - во внезапно наступившей тишине прозвучал хрипловатый окрик старика.- Рапорт подам, ниггер черномазый!
А черномазый ниггер все улыбался.
- Он чо, по-русски ни бельмеса? - нашел чо спросить старпом, который плохо относился к любой форме расовой дискриминации.
- Лучше вашего бельмеса,- огрызнулся старик, без приглашения плюхнулся в кресло и блаженно откинул голову. Не стоило большого труда догадаться, что старику хочется лишь одного: вот так, откинувшись, сидеть в глубоком удобном кресле, в прохладе кают-компании, и чтоб никто его не тревожил. Но дело есть дело. Он оторвал затылок от подголовника.- В общем, так. Дети, вы должны меня понять. Я - сотрудник ОБОПа, полковник Иван Князев.- Он опять достал удостоверение и вяло махнул им в сторону негра.- А эту гориллу мне навязали свыше - в рамках российско-американской программы по борьбе с наркотиками. Обмениваться опытом будем. Ума у нее на три копейки, у гориллы этой, зато родословная...
Полковник Князев брезгливо поморщился.
Отворив рот, старший матрос Заруба смотрел на негра так, что старпом яростным зырком указал ему на дверь. Заруба ретировался, но вряд ли обратно на пост. Должно быть, побежал товарищам рассказывать.
Командир корабля наконец попытался подчинить ход событий себе, хотя опрокинутые в трюма сто пятьдесят спирта подсовывали разгильдяйские мысли, типа того, что в День Флота и не такие чудеса могут случиться.
- Вас не затруднит объяснить все еще раз? Мы с Афанасием Никитичем с удовольствием послушали бы. Все-таки вы появились несколько шумновато.
Дед тяжело вздохнул и рывком заставил себя встать.
- Значит, так. Это,- его сухой длинный палец указал на негра,- сын одного из племенных вождей Конго. Энтони Хутчиш его кличут. Поскольку племя евоное очень влиятельное, да и мамашка у него была американка, платиновая блондинка, сопляк был отправлен в Штаты, где получил высшее образование и приобщился к благам цивилизации.- Ненавидящий взгляд на магнитолу.- Хотя, по-моему, остался баран бараном.
Врубившись, в чем дело, старпом выступил вперед и, как вдалбливали на инструктажах перед заходом в порты чужих стран, вытянул руки по швам и произнес с отработанным достоинством:
|