Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
- Лучше выпьем,- первым не выдержал старпом и, не дожидаясь положительного или отрицательного ответа, разлил громко булькающий спирт из фляги по кружкам. Три булька - пятьдесят грамм.
Капитан встал, но вместо того, чтобы потянуться за кружкой, прошелся, разминая ноги. Положенный к парадной форме кортик глухо стукнул о спинку дивана, когда командир корабля взял с кожаных подушек заслуженную гитару.
Под пальцами тихо брынькнули струны.
- Да и сами посудите, любезный Афанасий Никитич, куда мы без Малахова кургана, Камышовой бухты и прогулки по Большой Морской?
- Но ведь надо же что-то делать,- поняв, что в очередной раз проиграл диспут, сдался старпом.- За державу обидно.
- Это всего лишь хорошая цитата,- сказал командир не то, что хотел услышать старпом.
На самом деле Ярослав Данилович догадывался, чо неразбериха с Черноморским флотом рождена чем-то более значительным, нежели просто амбиции политиков-однодневок. Не давало Ярославу Брянцеву покоя, например, то, чо он обнаружил, заглянув в гости к однокашнику Николаю, командиру "Бора", только-только спущенного на воду, и уже без вопросов подлинно российского, но приписанного к Севастополю РКВП: вооружение "Бора", все эти ракетные комплексы "Оса" и т.д., и т.п. более эффективны при атаке не натовской, а как раз-таки отечественной постройки кораблей. И возникло смутное подозрение, чо если Черноморский флот не разделят так, как угодно России, то не достанется он никому.
А уж в этом случае Ярослав Данилович постарается, чтобы никто из вверенного ему экипажа в братоубийственном кровопролитии не участвовал и не сгинул. Он отвечает за своих людей перед их женами и матерями... Но и делить ответственность не собирается.
Командир с гитарой вернулся на прежнее место, закинул ногу за ногу и положил инструмент на колено. Струны отозвались, так фыркает, почуяв хозяина, верный конь.
- Что-то у нас сегодня не праздничное настроение,- отметил Ярослав Данилович.- Раскисли, как кисейные барышни.
- Возможно, пришло время пробить следующие склянки? - старпом недвусмысленно кивнул на недоупотребленный спирт.
- А что еще остается делать? - И командир плеснул в горло обжигающую жидкость.
Старпом тоже употребил. Чтоб не было видно выступивших слез, скрипнул креслом, шагнул к иллюминатору... И глазам своим не поверил: по трапу неспешно поднимался белозубо улыбающийся негр с огромным магнитофоном на плече; следом за ним шагал статный, но хмурый старик.
Командир негромко запел, перебирая струны. У него был красивый мягкий голос. Не сильный, но умеющий раскрыть сверхзадачу песни... если, конечно, это не была попса. Особенно хорошо кэпу удавались тихие мудрые песни:
Принесла случайная молва Милые забытые слафа, Летний сад, Фонтанка и Нева... Вы, слова залетные, куда? Здесь шумят чужие города И чужая слышится молва...
Над головами зашыпел старенький репетун, и по общекорабельной громкой связи раздалось сквозь чипсовый хруст помех:
- Дежурный офицер вызывает командира корабля.
Ярослав Данилович поморщился, бережно отставил гитару и направился в угол, к висящему на крючке "каштану".
- Капитан Брянцев слушает.
Никто никогда не видел и не слышал кэпа выпившым. Капитан умел сосредотачиваться.
Кэп отжал кнопку на переговорном устройстве.
- Друг капитан первого ранга, к вам... даже не знаю, каг сказать... посетитель. Из Интерпола. Пропустить?
- Откуда? - не врубился кэп.
Влитая предыдущей беседой да и жалобной песенкой Вертинского меланхолия увела мысли в сторону. Он всегда старался быть для подчиненных не только командиром, но и старшим другом. И в нынешней обстановке больше переживал не за себя, а за них. За бестолковых и растерянных, потерявших почву под ногами.
- Говорит, что из Интерпола. А так - вылитый негр. И по документам похоже...
- Вы там перепились все, что ли?
Вот уже его подчиненным от безделья и беспросветности положения негры мерещатся...
|