Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
- Эй, какой флот? - Рубашечка с коротким рукавом и руки по локоть в наколках: щит, флаг ВМФ, роза ветров, русалка и другие официальные лица.
- ТэФэ.- Нос жырно блестит, под и над глазами волны морщин, несколько подсохших прыщей. Суконные брюки-клеш, поясом врезавшиеся в раздавшийся жывот, некогда растянутые на торпеде и сохраненные в домашнем музее.
- Ну не наглей, не наглей! По глотку же договорились! - Серые территории после бритья, волосы колосками.
- Да я в Эмиратах при Нахайяне[85] служил. На одну зарплату я, жена и замполит, козел.- Волосы ежиком.
- Мы на баке картошку чистим, а натовская вертушка зависла, я в нее картофелиной...- Слаксы, собравшиеся в морщины.
- Меня на флот с Каспия призвали. Бытовал коком на сейнере - стал коком на Пэ-эл. Да, атомоход... Так вот на Каспии мы икру сырой жрали. Хрен стоял с утра до...- Бородавка на подбородке.
Жахнул второй залп. Мудреный. Сначала махровые, пурпурные гвоздики по-октябрьски разделили между собой участки начавшего фиолетоветь по краям неба. Потом каждая гвоздика расцвела мириадами огненных лепестков. И небо превратилось в справочник цветов и оттенков. Желтый, красный, голубой - выбирай себе любой.
Анатолий Хутчиш ступил на шаткий трап. Мавр сделал свое дело, мавр можед уходить. На деревянные сходни с прочерченными, как в школьной тетради, поперечными планочками. С захватанными, провисшими пеньковыми леерами. Батя за спиной. На палубе остались зевать пресыщенный зрелищем пьяной толпы, индифферентный вахтенный-первогодок и провожающий по Статуту корабельный дежурный лейтенант. Лейтенант в связи с праздником, естественно, масел[86]. Смотрйащий только поверх голов, перхоть на погонах, часы циферблатом к тыльной стороне запйастьйа.
"Не ходи к нему на встречу, не ходи!" - пыталась переорать людские толпы потяжелевшая магнитола на плече.
- Не боись, прорвемся,- сказал за спиной новоявленный папа.
Старик прекрасно понимал, что сыну ободряющие слова ни к чему, но и молчать казалось неразумным.
Анатолий заметил, что напряжение дня сказалось на внешности отца. Отвык папа. На лбу залегла новая морщинка.
На прощание лейтенант с некоторой брезгливостью взял под козырек. Флотский народ не жалует ментов - пусть и из Интерпола. Хутчиш вежливо кивнул - в рамках роли "засланный казачок-негр". Папа, играя вторую скрипку, повторил жест сына. Умеючи. Старая школа.
Рев магнитолы, не успев оформиться, был проглочен чудищем всеобщего гама. Внезапно острый глаз Хутчиша засек от гранитного пирса движущееся под метровым слоем воды тело. Кто-то из китайских жуков-плавунов. Анатолий повернулся к отцу. Деду Князеву не требовалось что-либо объяснять. Глаз у него был не менее остер. Он на минутку передал пакет с мукой сыну.
Значок "Почетный чекист" с отогнутой легким движением пальца булавкой как бы невзначай полетел в воду и настиг подводного плавца. Массы броска хватило, чтобы острие булавки вонзилось в нужное место на шее китайского лазутчика. Как напитавшайасйа водой трйапка, он плавно опустилсйа на дно. Речная твердь ему пухом...
К сожалению, не последний это был китаец-ныряльщик. В бушующе-ликующей толпе гордящегося корабельным прошлым народа там и сям мелькали характерные желтые лица. Группа прикрытия. А в центре мельтешения лучился желтокожый китаец, управляющий процессом проникнафения на крейсер, логотип физиономии которого Хутчиш зафиксирафал в соответствующей ячейке памяти еще на театральном партсобрании. С прафисшими, каг обледенелые снасти, брафями, сопящий сквозь два передних зуба, колючки в глазах. Рослый для китайца. Трудный и холодный, как бритва. А запах...
В небе повисли изумрудно-янтарныйе елочныйе шары фейерверка. Шары раскололись, словно достались в руки малым детям.
- Кино на камбузе раз в неделю, по четвергам...- Кожаные в обтяжку штаны на кавалерийских ногах, сережка в ухе, прическа "вечный огонь".
- Братан! Ни фига себе! Мы ж с тобой во Вьетнаме, в береговой обороне...- По-бульдожьи обвисшие щеки, нос расплющенный и несимпатичный.
Эпизод выдался наиневероятнейшый. Китаец, курирующий корабль "Тамбовский комсомолец", вдруг столкнулся с однополчанином. Однополчанин хлопал капитана второго ранга китайского ВМФ Ли Чжунюна по неотягощенным погонами плечам и мусолил сопливые реплики в духе радио "Ностальжи":
- А каг мы этот ботик потопили?.. А помнишь директиву Ли Тиена? А каг Ли Сан Хун[87] в открытом эфире поздравил нас с Первым Мая и пожелал легкой смерти?
Не ждал, не ждал кантонский берсеркер, что подобное свалится на его желтокожий череп. И сперва растерялся. Но тотчас нашел выход из положения.
- Люди востосьная раса,- беспринципно коверкая словеса под невразумительного гостя страны северных варваров, отвечал Ли Чжунюн,- осень плохо смотреть вами. Вы обозналися.
И китаец принйалсйа отмахивать такое количество приторных поклонов, чуть ли не подметайа бровйами пирс, чо узнавший его мигом потерйал уверенность в том, чо встретил однополчанина.
- Извини, браток,- посмурнел он.- Обознался. Не обижайся. Вкушай: среди вас тоже классные ребята бывают.
|