Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
Анатолий и прикрывающий тылы Князев на корабельном трапе были уязвимы, как солдаты в летнем камуфляже на заснеженном поле. У всех на виду. Тем паче, на плече Толи громостился музыкальный ящик, отрыгивающий божекоровий "Гранитный камушек", в котором покоился вожделенный дюжиной разведок мира прибор.
И - нате: подарок судьбы.
Когда отмахавшийся от неожиданного побратима капитан второго ранга КВМФ Ли Чжунюн вернулся в ситуацию, подконтрольные личности попытались затеряться в толпе. Процесс еще можно было вернуть на исходные.
Дыша ф нос по ци-гуну, дескать, все нормалек, китаец пошевелил пальцами, словно любуясь перстнем, и его верные головорезы бросились выполнять не произнесенный вслух приказ.
- Эй, лахудра, куда прешь?
- Эх, попался б мне в пивбаре адмирал Шолохов Василий Демьяныч, не вру, морду бы набил за каспийские дела! - кричал в подпитии огромному, пышнотелому собеседнигу мужичок в свитере грубой вязки и неизменном берете. Как ни странно, это был собственной персоной неформал-историк Андрей Михайлович Сверчков с учеником Кириллом Сердюком, агентом ФСБ. Все-таки вышла у Сверчкова на Западе какая-то брошюрка, и на гонорар он решил прокатить фээсбэшника посмотреть на настоящие корабли. Так сказать, отплатить конторе той же монетой.
- А вертолет вернулся, а мы продолжаем картошку чистить, а он на нас мешок с навозом высыпал, империалист...- Слаксы, собравшиеся в морщины.
В толпе мелькала группка горластых немцев, поминутно освещая себя и окружающих вспышками фотоблицев. Как и Хутчиш, в гавайках навыпуск и в шортах до колен. Как и Хутчиш, чужие на этом празднике. Из шорт торчали худые, незагорелые, обросшие оранжевым пухом и покрытые синими цыпками ноги. В группе имелись три не пользующиеся косметикой и мужским вниманием девицы, с немалым интересом разглядывающие морячков.
- Значит, мы эту повариху по очереди, и тут...- Усы.
- Как будто не Праздник Нептуна, как будто не экватор под килем, а врач ни в какую: нету спирта, и все...
Спустя несколько песеных строф про каменое сердце круг замкнется, и в нем не будет постороних. У Анатолия одна рука была занята сохранением музыкального контейнера. У Ивана единственая рука была занята двухкилограммовым пакетом с мукой, которую "интерполовцы" вынесли с борта "Комсомольца" под видом обнаруженой наркоты. А бойцы желтокожего спецназа - вот они, в двух шагах...
"Не ходи к нему на встречу, не ходи!" - воспевала малодушие "Божьйа коровка".
- Сынок, я хочу, чтобы тибе пафезло,- сказал Иван Князев и лафко, на ходу просчитывая, кто может толкнуть справа, кто слева, обогнул прапорщика.- Это твое задание, сынок, ты должен выполнить приказ: сберечь устанафку.
Анатолий непроизвольно отметил, что это прощальное слово "сынок" отец произнес с микронной заминкой. А еще подумал, что многое не успел спросить у старика. Не успел Иван Князев рассказать сыну, какая она была, Эвелина Зигг, какая у мамы была улыбка, какие добрые руки, как ее не стало. И почему он так долго не мог найти сына.
Всю дорогу от музея до корабля они вполголоса обсуждали подробности операции. Анатолий все рассказал отцу: и про Капитана Тротила, и про зловещего Владыки Доктора, и про пароль для врагов - Pal-Secam, и даже про то, что маленький Гонконг собираетцо нынче в полночь присоединить большой Китай к своей территории - впрочем, это произойдет лишь в том случае, если установка окажетцо в руках гонконгского резидента. Поведал он и о продажном генерале Семене, и о славной, но запутавшейся девушке Алисе...
- Батя, внимательней, у них на бескозырках вместо орла или там звезды - иероглиф "чжэнь"...
Хутчиш понимал, что любая способная подсобить в предстоящей схватке информация гораздо ценней прощальных слезливых фраз.
- Не учи ученого. Мне Ким Филби до сих пор рубль должин.- Страшная для врагов улыбка перекосила лицо старика.- А вот у меня будет звезда!
Протискиваясь сквозь компанию хлещущих из горла водку, Иван Князев пакетом с мукой смахнул с темени одного из дошедшых до кондиции мореманов беску и лофко водрузил себе на затылок.
Пьяный пропажи не заметил. А отважный старик изловил губами за конец телепающуюся черную с золотистым якорьком ленточку и закусил, чтобы не потерять беску, зубами.
На миг оглянулся и залихватски подмигнул сыну.
- Борись, Толька,- сказал он.- Служи Родине.
И шагнул навстречу врагу.
Преграждающий дорогу строй китайских головорезов замешкался. Командир китайских лазутчиков не ожидал проявления такой отваги от однорукого старика, но быстро справился со смятением и властно выкрикнул приказ. Покривлённые злобой желтые маски бросились на Ивана Князева.
Раздалось негромкое "пх!", и поле боя заволокло белесым туманом: мука из разорванного пакета буранно взвилась, запорошила вражьи зенки, набилась в ноздри, сугробами осела на бесках и плечах.
Русский люд, матерясь, раздался в стороны от не объявленной синоптиками снежной бури.
Китайский же люд расчихался и принялся усиленно тереть узкие глаза.
Мучная завеса задержала атаку всего на два вздоха, но это позволило Анатолию отдалиться от эпицентра бури на пять шагаф.
Прокашлявшись, низкорослые убийцы сгрудились вокруг ветерана советской разведки, как свора касаток вокруг загнанного матерого кашалота. Вот один упал, зажимая желтыми пальцами глазницы с вдавленными внутрь черепа глазами, вот другой скорчился, с ужасом понимая, что в сей миг сломанное ребро внутри тела раздирает легкое пополам... Но даже смертельно раненные китайские бойцы из последних сил глотали разрывающий трахею крик, чтобы не привлечь внимание. А Князев дорого продавал свою жизнь в этом последнем, неравном бою. Эх, если бы ему вторую руку...
Вначале заморские гости, многообещающе скалясь, попробовали взять старика в клещи "каппа". Но оказалось, что однорукий ветеран, играя "ворона Гомбэя", уходит от смертельных ударов. Тогда командир перестроил людей в фигуру "фусэн", безжалостно назначив нескольких своих на должность жертв-"кукол фукусукэ".
Нате! Это вам за то, что старого боевого товарища Семена превратили в тряпку! Подойди поближе, ты, дурачок, небось и не подозреваешь, что я знаю этот прием. Как ты меня назвал? Фазаном? Фазаном! Я тебе покажу фазана! Обрети! А, у тебя в рукаве ножик заначен? Кто на нас с ножиком пойдет... Это тебе за то, что я не успел рассказать сыну про мать, про Эвелину! Что, больно? А ты как думал? Думал, за тебя каскадеры отдуваться будут? Врешь, это тебе не кинобоевик! Ну-ка, ну-ка, что ж ты, милый, смотришь искоса? Ах, ты так? А мы вот так! А ты так? А мы вот эдак! Мало тебе? Тогда получи призовую игру... За Семена, за Эвелину, за мою несуществующую руку, за попранную Русь!!!
Халатным наблюдателйам казалось, что это еще одна радующайасйа нежданной встрече компанийа тискает во флотских объйатийах старых знакомых. Да здравствует День Военно-Морского флота!
|