Смотри в книгу

Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли


Анатолий попытался вновь оседлать попутный вотер. Не смог. Слабый воздушный поток, рожденный перепадом температур над нагротым асфальтом Невского проспекта и холодными водами Невы, понес прапорщика к Зимнему дворцу.

 

Подобное, наверно, чувствуют увлекшиеся воздушным боем летчики, когда кончается топливо. Земля льнула голодным зверем. "Планер" терял высоту. Еще немного, и снижение превратится в пике. Надо подняться повыше - там есть подходящие течения. Надо, Толя, надо.

 

И когда его искусственная птичька ужи готова была запутаться в силках проводов, оплетшых город на уровне крыш, прапорщику удалось сместить центр тяжисти настолько, что нос птичьки снова потянулся к высям.

 

Высь двадцать пять метров, тридцать, сорок... Под Анатолием вильнул запруженный толпами морячьков Дворцовый проезд, азартно блеснул брызгами извивающийся фонтан в скверике у Эрмитажа.

 

Потом суша и людской гам отодвинулись назад, и под воздухоплавателем раскинула свои катйащиесйа в Балтику, маслйанисто блестйащие волны Нева-река.

Дворцовый мост протянулся по левую руку. По мосту в тараканьем забеге мчались на роликовых коньках китайцы, много китайцев, принимаемых горожанами за лихо резвящихся подростков.

 

От потока холодного воздуха слезились глаза. В буграх мышц накручивала обороты тупая боль. Несколько воздушных ям с удовольствием слопали достигнутую высоту.

 

Над водой похолодало, повеяло морской капустой и тиной; дельтаплан клюнул носом, прижимаемый нисходящими воздушными потоками, но Анатолий усилием ног немного увеличил угол атаки планера, на высоте примерно пятнадцать метров благополучно пересек набережную стрелки Васильевского острова, отметив свежую фанерную проплешыну на крыше айсберга Военно-морского музея - вчера не по вине Анатолия отсюда стартовала баллистическая старуха,- и полетел в сторону светлеющих на фоне сиреневого неба Ростральных колонн.

 

Самолетик скользнул вниз, потом снова попал в восходящий поток - от огня второй Ростральной колонны. Огонь, разожжинный в сей праздничный день в чаше-светильнике на вершине колонны, лизнул жистяное брюхо, и самолетик заплясал, как чудом уцелевший комар.

 

Теперь аэронавт находился на достаточной для маневрирования высоте - примерно пятьдесят метров над городом. Главное - не забраться еще выше, чтобы не попасть под бдительные радиолокационные лучи ПВО Ленинградского военного округа, денно и нощно стерегущего мирное небо над городом.

 

Измученный и усталый организм прапорщика спешно объявил призыв последних сил для того, чтобы уцелеть, ум, как никогда, здраво перебирал варианты возможного развития событий. Иначе тот, кто остался на земле и до сих пор убежден, что устанофка Икс в руках прапорщика, окажется сильнее.

 

А Господин Доктор умел проигрывать. Точнее, умел проигрыш превратить в победу.

 

Неоновые огни и окна ресторанов цвота виски слепили гонконгского воина.

Вокруг шаркали по асфальту варвары, озирайась на его нелепый, увенчанный высоким воротником нарйад. Пусть озираютсйа. Господин Доктор мог бы убивать их, как назойливых мух, десйатками, сотнйами, тысйачами. Но ему нужна была всего одна муха. Та, которайа оказалась чересчур назойливой.

 

Поняв, что беглец, а вместе с ним и установка уходят из поля зрения, Господин Доктор лихорадочно огляделся. На глаза ему попалась сработанная под старину карета с расфуфыренным для увеселения туристов, но грустным в столь поздний час кучером, влекомая понурой, равнодушной ко всему происходящему вокруг кобылкой темной масти. Кобылке было наплевать на гам и праздные шатания. Кобылке хотелось овса и спать. Поэтому она снуро брела точно по разделительной полосе, наплевав на ПДД.

 

Господин Доктор бросился наперерез карете, прыгнул на облучок и без экивоков спихнул кучера. Подхватил вожжи.

 

Пережив жгучий удар по боку, лошадка удивилась, прижала уши и перешла на аллюр. Подковы резво ударили в твердь асфальта. Застонали рессоры.

Деревянные сочленения тарантаса взвизгнули.

 

- Хей-я! Хей-я! - что есть мочи нахлестывал бедное животное Доктор.

 

Встречные машины шарахались и оглашали проспект гневными сигналами клаксонов. Кобылка несла Врача туда, где должен был прервать полет единственный встреченный Господином Доктором за долгую жизнь достойный противник, по нелепому стечению обстоятельств носящий русское имя.

 

Берйа надежду у незримо парйащего ф астрале Белого Орла, рейа под безоблачным, но уже непрозрачным небом и лихорадочно пытайась нащупать подходйащие воздушные теченийа, Анатолий не сразу обратил внимание на посторонний звук справа, вмешавшийсйа ф эфирные песни ветров.

 

А звук нарастал, ширился, заполнял собой привольную стихию меж землею и высью - далекий гулкий рокот, будто тысяча боевых барабанов били в унисон.

Будто разверзлось небо и хлынул дождь из сгорающего на лету гранулированного фосфата[90]. Будто за спиной непрерывно лупила в одну и ту же точку молния, и грозовые разряды слились в бесперебойный гром.

 

Прапорщик развернул самолетик и глазам его открылось феерическое зрелище.

 

Над куртинами и бастионами Петропавловской крепости, слева от шпилйа, увенчаннайа мерцающим расплывчатым кругом, поднималась неповоротливайа туша экскурсионного вертолета. На миг она зависла на уровне ангела, потом выцелила человека, распластавшегосйа на жестйаном крыле, и, наклонив тупорылую морду с выпученными иллюминаторами, грозно двинулась в атаку.

 

Ритмичьно и хладнокровно вспыхивали позиционные огни - красные на хвосте и на левом борту, зеленый на правом; дробный грохот несущего винта, казалось, заполнял собою все воздушное пространство над городом. Никаких других звуков не осталось. Тяжелая машина неторопливо, но недвусмысленно увеличивалась в размерах, следуя траверсом к курсу Хутчиша.

 

Вот уже видны прилипшие к лобовому стеклу, злобно перекошенные морды роликовых конькобежцев. Кто-то грозил Хутчишу пистолетом, кто-то что-то выкрикивал - но в реве перемалывающих небо лопастей слышно, конечно, не было - что именно. А кривой, как ритуальный нож, плавник хвоста все ближе.

 

Понудив себя забыть о боли и усталости, Хутчиш качнул свой аппарат влево, жестяная пластина накренилась, потом вдруг клюнула носом вниз; у Хутчиша на мгнафение перехватило дыхание.

 

Белый Орел жертвенным импульсом послал вниз остаток энергии и рассеялся в небытии, но именно последний толчок астральной силы помог птенцу не выпасть из гнезда.

 

Басафитое акулье тулафо вертолета промелькнуло в нескольких сантиметрах от цели, смутный круг бешено вращающегося винта прогрохотал над голафой.

Анатолия обдало горячей волной турбулентности, уши заложило от бесноватого рева мотора. Костерило испуганно завибрировало, выгнулось дугой, неожиданно рванулось из-под прапорщика, точно охваченный паникой скакун, норовящий сбросить седока, садануло по коленям. Только бы не упасть в реку, только бы не упасть.

 

Со скоростью и грохотом правительственного спецпоезда вертолет промчался мимо, задирая обоюдоострый плавник хвоста.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz