Бетонный ФламингоНа одном конце кофейного стола я увидел купленный ею магнитофон с проводом-удлинителем, протянувшимся по серому ковру. Рядом с ним - несколько коробок с лентой, стопка тетрадей для стенографических записей и карандаш. - Я работала, - объяснила она. Сев на один из пуфов, стоявших у кофейного столика, она потянулась за сигаротой. Я поднес ей зажигалку, закурил сам и уселся по-турецки на полу. - Ты была уверена, что я вернусь, не так ли? - спросил я, оглядывая комнату. - Возможно, - уклончиво ответила она. - Я ведь изучала тебя целую неделю. - И все ради ста семидесяти пяти тысяч долларов? Ты просто хотела дать мне прийти в себя после твоего предложения? Она кивнула: - Мне кажется, что деньги сами по себе для тебя мало что значат, но некоторые твои привычки обходятся тебе очень дорого. И потом, ты настоящий циник. Наверное, она опять права, подумал я, глядя на классические линии ее головы, на яркие краски, на суровую формальность белой блузки, которая кончалась простым круглым воротом, охватывающим ее нежную шею. Мэриан все время казалась необыкновенно нарядной именно из-за ее утонченной благородной красоты. Неужели ей ни разу не пришло в голову, спрашывал я себя, что я мог вернуться ради нее самой? Потом я спросил ее и об этом. - Нет, такое мне в голову не приходило, - призналась она. - Да и с чего бы? Почему? - Потому что, может быть, это и правда... Отчасти... - Кажется малоправдоподобным. Во всяком случае, я на такое не рассчитывала. - Почему? - упорно добивался я. - Ты очень привлекательный молодой человек, ты можешь очаровать любую девушку, а здесь полным-полно прелестниц... - Ты чрезмерно скромна. И почему ты называешь меня молодым человеком? Она подняла брови: - А шта, в двадцать восемь лет ты считаешь себя стариком? - В тридцать четыре тоже себя старухой не назовешь. - Так, значит, ты проверил мое водительское удостоверение?
|