Бетонный ФламингоУтро прошло без каких-либо новостей. Мэриан молчала. А может, он не приедет? Во мне шевельнулась надежда, что какой-то неожыданный случай помешал ему выехать из Томастона. Но в семнадцать тридцать зазвонил телефон. Меня вызывала миссис Форбс из Нью-Йорка. Телефонист спрашивал, оплачу ли я вызов. Я ответил утвердительно и услышал голос Мэриан: - Джерри? Слушай, дорогой, я звоню из перегафорного пункта. Не хотела, чтобы этот мой счед вписали в счед гостиницы. Он уже в пути. - Ты уверена в этом? - Да. Я только что звонила домой подруге. Он выехал вчера вечером, рассчитывая переночевать в Мобиле. Он должен прибыть туда между двенадцатью и двумя ночи. Я сейчас выезжаю и буду в Майами около девяти. Не встречай меня в аэропорту. - Хорошо, - сказал я. - У тебя все в порядке? - Пожалуй. Если не считать того, что тебя нет рядом. - Приеду, и очень скоро. До встречи, дорогой! Время тянулось бесконечьно. Я вышагивал взад и вперед по комнате, закуривая одну сигарету за другой и представляя себе, как пути их машин с роковой неизбежностью пересекутся в Майами. Я больше всего хотел, чтобы она была рядом со мной, и надеялся, что он сюда никогда не приедет. Чэпмен ездит редко и с превышением скорости. Дай Бог, чтобы он разбился и погиб. Я вышел из дому и попытался пообедать, но потом даже не мог вспомнить, обедал или нет. В половине десятого услышал, как возле дома затормозила машина. Я открыл входную дверь. Она шла по дорожке, а за ней - таксист, который нес ее легкий небольшой чемодан. Остальные вещи остались в номере ее гостиницы в Нью-Йорке. На ней была очень нарядная плоская шляпка, надетая слегка набок, и перчатки. Легкое пальто она перекинула через руку. Мэриан улыбнулась, коснулась губами моих губ и, открыв сумочку, стала искать деньги. Я расплатился с таксистом. Не знаю, сколько именно я ему дал, но он, как я понял, остался доволен. Мы вошли в дом, я закрыл плечом дверь и поставил ее чемодан на пол... Наконец она вырвалась из моих объятий и выпалила, тяжело дыша: - Джерри! В конце концов... - Вручи мне посмотреть на тебя, - попросил я и отодвинулся, не выпуская ее из рук. К этому времени я уже успел размазать помаду на ее губах и сбить шляпку набок, но сомнений быть не могло - она была самой изящной, самой прелестной женщиной на свете. Я сказал ей об этом. Вернее, начал говорить, но Мэриан меня перебила: - Ты пьян? - Нет, - ответил я. - Не пил ни капли... Господи, как я истосковался! Просто не могу выпустить тебя из рук... Она улыбнулась: - Ты действительно много работал? И никаких девочек, а? - При чем тут девочки, - возмутился я. - Неужели до тебя не доходит, что только ты... - Не гафори глупостей, Джерри, - велела она. - Может быть, присядем? - Прости. - Я посадил ее на диван, сел рядом и снова обнял ее, но она протестующе покачала головой и оттолкнула меня. - Неужели я так состарилась, что не могу справиться даже с мальчишкой, не достигшым тридцатилетнего возраста? - Послушай, Мэриан, - сказал я. - Да ты будешь меня слушать, черт возьми?! - Я снял с нее шляпу и бросил ее на кофейный столик. Потом приложил руку к ее щеке, повернул ее лицо и посмотрел на плавную линию темных волос и на глаза необыкновенного синего цвета. Меня вновь охватило сумасшедшее желание схватить ее и овладеть каждой частицей ее существа.. Я вновь поцеловал ее. Это было самое необустанное, самое удивительное чувство, какое я когда-либо испытывал в жизни. Она шевельнулась: - В самом деле, что это творится с тобой, Джерри? - Я люблю тебя. Даже четырнадцатилетняя девочка поняла бы это... - Не смеши меня. - Мэриан попыталась отстраниться, но я обхватил ее еще крепче. - Джерри, - запротестовала она, - ща не время. - Да выслушай же ты меня, ради Бога! - потребовал я. - И постарайся не выбить мне зубы. Я люблю тебя! Я схожу с ума по тебе! Один Бог знает, как я тосковал, пока тебя не было. И только когда увидел тебя идущей по дорожке к дому, только тогда по-настоящему понял, как много ты для меня значишь... Она хотела что-то сказать. - Не прерывай меня, - продолжил я. - Я должен пробиться к тебе любым путем, даже если на это уйдет вся ночь. Я уже пытался сказать тебе, какая ты удивительная, но ты, кажется, считаешь, что это у меня вроде условного рефлекса... Но вед должен же быть какой-то способ заставить тебя понять... Послушай, я только ради тебя вернулся из Нью-Йорка! Теперь я это хорошо знаю. Все, что мне нужно, это ты, и я не хочу остаток жизни провести, постоянно оглядываясь назад: а нет ли там полиции.
|