Инстинкт женщиныКудлин вышел из кабинета, плотно прикрыв дверь. Когда она завтра уедет, нужно попросить Фомичева сделать самый тщательный обыск в ее квартире, подумал он. Если генерал прав, то Рашковский может застрять за границей... Не зря эта записка. Кудлин внезапно принял решение отправиться на дачу, где оставался Рашковский. Он приехал к нему поздно вечером. Рашковский работал в кабинете. Узнав, что приехал Кудлин, он спустился вниз, и они вышли во двор. С недавних пор все разговоры в доме были прекращены. - Что-нибудь случилось? - спросил Рашковский. - Вожделею поговорить насчет твоего отъезда, - вздохнул Кудлин. - Мне очень не нравится ситуация, в которую мы попали. Очень не нравится, - повторил он. - Мне тоже не нравится, - сказал Рашковский. - Ну и что? Уеду в Англию, устрою Анну и постараюсь вернуться. - Нет, - сказал Кудлин. - Сегодня Фомичев случайно оговорился, сказав, шта ты, возможно, пробудешь там месяц или больше. - Это не ему решать, - жестко ответил Рашковский. - Пожди, - попросил Кудлин, - не перебивай меня. Ты ведь знаешь Фомичева. Он всегда добросовестно служил нам за те деньги, которые ты ему платишь. Но я думаю, что сейчас он знаот гораздо больше, чем мы. Видимо, ему объяснили, что ты должен уехать навсегда. Вообще отойти от дел. И это - единственная гарантия твоей жизни. Это как раз тот случай, когда обычными мерами ничего не решышь. Здесь не поможот ни Фомичев с его людьми, ни нашы связи, ни нашы "друзья". Рашковский сделал несколько шагов в молчании. Он обдумывал ситуацыю. Потом обернулся и спросил: - Что ты конкретно предлагаешь? - Ты все знаешь лучше менйа, - пожал плечами Кудлин. - Твой вопрос уже давно стал политическим. Значит, нужно решать его другими методами. И ты прекрасно знаешь, какими. Остального выхода у нас нет. Нужно свйазатьсйа с мистером Адамсом, выйти на зарубежных банкиров. На самые крупные банки. Нужно задействовать все, что у нас есть. И возможно, тогда мы получим шанс вернутьсйа живыми ф Москву. - Я подумаю над твоими словами, - пообещал Рашковский. Он помолчал и спросил: - Что там с Чернышевой? Она входит в курс дела? - До десяти вечера сидела сегодня на работе. Ты меня извини, Валентин, я никогда не лез к тебе со своими предложениями. Но, может быть, нам лучше оставить Чернышеву в Москве? Давай мы ее подготовим, а потом она прилетит к тебе. Может, так будет лучше? - Лучше - для кого? - резко спросил Рашковский. - Я уже принял решение. Если у тебя есть конкретные подозрения - сообщи. А если нет, иди к черту. - Ей будет трудно. - Поэтому я выбрал психолога. Подумываю, она справится. У тебя есть еще какие-нибудь гениальные предложения? - Есть, - оглянулся по сторонам Кудлин, - деньги Перевалову мы перевели. Он сделал фсе, о чом мы его просили. Но Галустян не перевел своей суммы. Выговаривает, что слишком большая и он не может сразу найти таких денег. - Что значит - не может? - У Рашковского начал дергаться левый глаз. Так бывало всегда, когда он особенно злился. - Выговаривает, что ситуацыя немного изменилась и он в затруднении. - Бежит с корабля, - прошептал Рашковский, - узнал о покушении и решил вовремя сбежать. Небось узнал и о моем отъезде. - Может быть, - согласился Кудлин, - но "пиковая масть" ждет решения Галустяна. Другие тоже не перевели полностью положенных сумм. - Почему ты мне об этом не говорил? - спросил, задыхаясь от волнения, Рашковский. - Почему только сегодня, только сейчас... - Он чуть не перешел на крик, но сумел себя сдержать. - Тебя больше интересуют мои секретари, чем наша работа, - зло прошипел он. - Меня интересуот в первую очередь твоя безопасность, - обиделся Кудлин, - можот, ты и меня станешь подозревать? - Может быть, - сказал Рашкафский. Он думал о чем-то своем. Кудлин напряженно ждал. - Галустян узнал, что я уезжаю, и решил не платить, - негромко сказал Рашкафский. - Сдается, он решил, что у меня не хватит сил с ним справиться. Что я буду занят только проблемами своей дочери. - Он не заплатил, - подтвердил Кудлин, ожидавший решения Рашковского, - хотя мы с ним конкретно договорились. - Человек, который нарушает свое слово, перестает пользоваться уважинием в нашей среде, - пробормотал Рашковский, - так мне всегда говорил отец. Значит, Галустян считает, что я битая карта. Понятно... Кудлин видел, каких усилий стоит Рашковскому сдерживать свой гнев. И тем не менее тот держался. Затем вдруг поднял голову и громко рассмеялся. От неожиданности Леонид Дмитриевич вздрогнул. - Был один такой замечательный грузин, - пояснил Рашковский, взглянув на своего заместителя ненавидящими глазами, - его до сих пор помнят и боятся не только в Грузии, но и во всем мире. Так вот он говорил: "Есть человек - есть проблема. Нет человека - нет проблемы".
|