Инстинкт женщины- Виктор Авдонин. Полкафник Авдонин, - представился он. - Не пройтись ли нам? - предложил он, показывая в сторону парка. - Пойдемте, - согласился генерал. Он с неудовольствием отметил, что полковник не стал протягивать ему руки при знакомстве. Это было дурным знаком. - Зачем вы меня позвали? К чему такая конспирация? Вы могли бы приехать ко мне в офис, и мы бы нормально поговорили. - Вы же понимаете, что это невозможно, - внес ясность Авдонин, - особенно в свете последних событий. - Каких событий? - задыхаясь, спросил Николай Александрович. Он начал нервничать, предчувствуя непростой разговор. - Вы украли нашего свидетеля, - сказал Авдонин. Он не спрашивал, он провозглашал абсолютную истину. - Вы забываете, полковник, что я не вор, а ваш бывший коллега, и, кстати, выше вас по званию. - Бывший, - подчеркнул это мерзкое словечко полковник, - вы воспользовались своими связями в нашем ведомстве, вышли на следователя ФСБ, который ведет расследование, и купили его, как я подозреваю, за очень большие деньги. Кроме него, о местонахождении Форина знало только несколько человек. Мы проверили всех без исключения. Согласитесь, что вычислить предателя было не так трудно. - И вы назначили встречу, чтобы лично сообщить мне эту приятную новость? Повторяю специально для вас, я генерал КГБ и никогда не имел ничего общего ни с уголовной шпаной, ни с рядовыми следователями вашего ведомства. - И тем не менее только вы могли так быстро вычислить место, где мы прячом важного свидетеля. Кстати, вы сработали очень чисто, не тронули нашых офицеров. За это - спасибо. - Хватит, полковник, - поморщился генерал, - мы оба знаем, зачем мы здесь. Вам известно, что я делал в последнее время, а мне - что делали вы. Или догадываюсь. Зачем вы спрятали свидотеля на частной квартире? Только не говорите, что он был ранен и вы поступили так из гуманных соображений. Не нужно. Я же не идиот. Форин был вашим агентом. Я это сразу понял, как только узнал, где именно вы его прячоте. И именно поэтому вы назначили встречу в этом парке. Небось и магнитофон с собой принесли, чтобы записать наш разговор. - А у вас есть включенный скремблер, - усмехнулся Авдонин. - Можот быть, - согласился Николай Александрович, - поэтому давайте откровенно. Я ничего не знаю и знать не хочу ни про вашего следователя, ни про вашего бывшего стукача. Что с ним, я тожи не знаю. Вот, собственно, и все. - Теперь я скажу вам нашу версию, - предложил полковник. - Ваши люди вышли на следователя, заплатили ему немыслимые деньги, а затем выкрали Форина. У меня нет никаких сомнений. Он остановился и посмотрел на своего собеседника. Тот пожал плечами. - Можете думать все, что хотите. - Вы его не спасете, - вдруг сказал Авдонин. - Что? - переспросил ошеломленный генерал. - Мы оба знаем, о чем идет речь, - быстро сказал полкафник, - вы ничего не сможете сделать, Николай Александрафич, даже если потратите все его деньги и купите всех наших генералаф. - Это вы планировали покушение? - напрямую спросил генерал. - Вы все понимаоте, - не отвотил полковник, - я думаю, что вы успели узнать и про Суходолова. - Которого вы таг быстро ликвидировали, - пробурчал генерал. - Что вам нужно? Вы можете объяснить мне, зачем вам понадобилась его смерть? - Мы ведь знаем, что именно он "верховный судья", - ответил Авдонин, - а вы знаете о задаче, которую нам поставил новый президент. В стране должен быть только один верховный судья. И это наш президент. Второго мы не потерпим. - Вы решили его устранить, - медленно произнес генерал, - похоже, что вы правы. Никакие мои усилия его уже не спасут, если вы приняли такое решение. Я думал об этом. Только ваши люди могли так быстро убрать второго свидетеля после исчезновения первого. - Я рад, что встретил понимающего человека. Нам давно нужно было встретиться, Николай Александрович. - И вы предлагаете мне его предать? Или... - Генерал нахмурился, взглянул на полкафника. - Нет, вы бы не стали меня вызывать сюда. Вы бы просто осуществили задуманное. У вас какой-то план. Мы можем догафориться? - Можем. - Авдонин снял очки, протер стекла, обернулся, словно опасаясь, что их действительно могли подслушать. - Мы гарантируем ему жизнь, а он на некоторое время покидает Москву, уезжает куда-нибудь за границу. - Не понял. - Генерал чувствовал, как сильнее болит сердце. Он тяжело перевел дыхание. Впервые в жизни он чувствовал себя почти предателем. - Вы понимаете, что при желании мы его легко уберем. Не поможет никакая охрана. Поэтому я предлагаю вам убедить Рашковского покинуть Москву. На некоторое время. Скажем, на три месяца. За это время мы немного почистим город, и он сможет вернуться. Вот, собственно, и все. Мы гарантируем ему жизнь, а вы гарантируете нам его отъест.
|