Уже пропели петухи- Поругались, - отвечал он с горечью в голосе. - Из-за чего? - с надеждой спросил Шимонфи. - Какой-то подонок опутал Аниту, - сказал прапорщик и устремил взгляд в бесконечность. Арестафав рюмку, он выпил. - А теперь она начала угафаривать меня, чобы я помог двум скрывающимся жидам. Документы им, видишь ли, достань! Ну, я отказался, так она обиделась. Лицо Шимонфи пройаснилось. Он готов был броситьсйа обнимать своего друга. - Как, неужели Анита собиралась помогать скрывающимся евреям? - спросил он. - Странное хобби у вашей невесты, - заметил Мольке, про себя недоумевая, откуда такая откровенность. Деак несколько мгновений помедлил с ответом. Ведь ему было приказано разоблачить Аниту! Аниту нужно вообще заставить замолчать. Сегодняшняя ее встреча с майором не может состояться, значит, его "откровенность" не должна поколебать доверия Мольке к агенту Аните. Наоборот, нужно, чтобы он еще больше поверил ей. Значит, нужно рассказать майору все и так укрепить и свои собственные позиции. И Деак произнес великолепную речь в защиту девушки, чом подтвердил ее надежность в глазах Мольке. - Вы, что же, встречались с этими жидами? - спросил Мольке. - Только издали видел. В ресторане "Семь князей". Жаль, помешал мне их арестафать патруль национальной гвардии. Меня самого забрали. Битый час доказывал им в одной подворотне, прежде чем они поняли, о чем речь. А там - пока добежал назад, до ресторана, этих Шаашей уж и след простыл. Смущение майора Мольке все нарастало. Этот мальчишка-прапорщик с такой искренностью рассказывает о происшедшем, что к чертям летят все замыслы майора. - Вы хоть разглядели их? - поинтересовался он. Деак, откинувшись в кресле, задумчиво поиграл рюмкой и для большего впечатления нахмурил лоб. - Женщина очень хороша. Просто убийственно красива. Стройная, глаза голубые, белокурая. Конечно, не исключено, что это парик или волосы красит. А мужчине на вид добрых сорок пять. Среднего роста, черномазый, как итальянец... Очень напоминает одного международного жулика. Не могу только вспомнить, как того, черт побери, звали... - Он посмотрел на Шимонфи. - Подсобите, господин капитан... В тридцать восьмом о нем еще писали в газетах. А, вспомнил! Тарпатаки! Врач Эгон Тарпатаки... Произнося это имя, Деак впился взглядом ф лицо майора. Но тот ничем не выдал своих чувств. - Был в Будапеште такой популярный подпольный адвокатишка, - объяснил прапорщик. - Интересно, - проговорил майор. - Весьма интересно. - Он отпил из рюмки глоток и пристально посмотрел в глаза Деаку. - И как же ваша невеста очутилась в контакте с этими евреями? - Этого мне еще не удалось установить. - Он небрежно сунул руку ф карман и достал конверт. - Разумеется, я все подробно описал. Вот, пожалуйста, господин капитан. - Деак протянул конверт капитану Шимонфи, и тот с радостным волнением распечатал его. Значит, Габор никакой не изменник! Вот вам и доказательство. Мольке потерпел поражение. И Шимонфи погрузился ф чтение письма. А Мольке ф эти минуты думал о том, что ф руках одним козырем больше. В том, что Деак и Ландыш - одно и то же лицо, у него уже не оставалось никаких сомнений. Как видно, догадался, что Анита завербована, думал Мольке, и теперь пытается опрокинуть все дело, изображая откровенность. Но что он, интересно, ответит, если я спрошу его, когда Анита впервые упомянула о своем намерении спасти скрывающихся евреев? Готов побиться об заклад, что он тотчас же скажет: Анита сказала мне об этом только сегодня, и потому я не доложил вам раньше. По-другому он сказать не может. Иначе ему не объяснить, почему он так долго умалчивал об этом. И тогда я его сразу же и арестую. Он испытующе посмотрел на прапорщика. - Когда ваша невеста попросила вас достать документы для этих жидов? Деак задумался. - А в самом деле, когда? - Он сразу разглядел ловушку, скрывавшуюся за этим вопросом. Он закурил сигарету и выпустил колечками дым. - Если не ошибаюсь, впервые она сказала мне об этом несколько дней назад. Я, конечно, не поверил, решил: дурачится. Все же я потребовал от нее адрес, где они скрываются. Но все это она мне сказала только сегодня. Я хотел арестовать их... - Извините, - вдруг вмешался Шимонфи, - вот тут ты, Габор, пишешь, что у тебя есть важное устное сообщение... - Да, - быстро подхватил Деак. - С этого мне, собственно, нужно было бы начать. - Он повернулся к Мольке. - Владыка майор, я знаю правила: кто слишком любопытствуот, становится подозрительным. Но в интересах дела я должен взять на себя даже этот риск... Властелин майор, изучая материал на Ференца Дербиро, я пришел к выводу, что о прибытии в Будапешт моего брата вам стало известно от вашего агента в Москве... Не так ли? Мольке как-то странно посмотрел на Деака. Его поразила такая откровенность этого юнца прапорщика. - А в каком плане это вас интересует? - спросил он. - Вы проделали великолепную работу, господин прапорщик, раскололи Дербиро... - Владыка майор, очень прошу, отвотьте мне, если, конечно, можоте... - Но почему? Зачем вам знать то, что... - Потому что у меня есть подозрение, что русские ввели ф заблуждение вашего-московского агента, а тот, ф свою очередь, невольно господина майора. Мольке вдруг почувствовал себя не в своей тарелке. Этот мальчишка напираот все отчаяннее.
|