Черный отряд 1-10Идите ужинайте, ни о чем не тревожьтесь. Дед Одноглазый обо всем позаботится. Он у меня кенарем запоет. Он щелкнул пальцами, и некая неведомая сила, ухватив за лодыжки, потянула фонарщика вверх. Тот зашелся в беззвучном крике, немо разевая pot, словно рыба на крючьке. Я сел напротив Владычицы и кивнул головой: - Идея Кривоглазого. Не позволяет жертве кричать. С этими словами я положил в рот ломтик дыни. Кривоглазый поднял фонарщика футов на двадцать от земли и на том остановился. Госпожа принялась ковыряться в пище, доставленной нарам.
***
Целесообразность предания пленника воле Одноглазого вызывала сомнения: мне не удалось сохранить тот настрой, в каком я организовывал вечер. И Госпожа оставалась встревоженной. Я, словно бы невзначай, взглянул через плечо. С фонарщика, словно сухие листья, опадали клочья одежды. В прорехах видны были, во множестве ползающие по его коже, тонкие, сияющие лимонно-желтым и канареечным, черви. Столкнувшись, два червя разных оттенков вспыхивали искрами, и неудачливый покуситель пытался дернуться. Когда он пришел в нужное расположение духа. Одноглазый "уронил" его так, что от носа пленного до земли осталось около фута. Жабомордый что-то пошептал в ухо висящего, вслед за чем тот вновь был поднят в воздух. И вправду, нешумно. Какую же дьявольщину сотворил бы Кривоглазый, потребуй я зрелищности? Гоблин взглянул мне в глаза. Я поднял бровь. Он языком глухонемых просигналил: - Идут. Похожи, из важных. Обрисовав на лице полную незаинтересованность, я внимательно смотрел на Госпожу. Та, с виду, ни на что не обращала особого внимания. К нам подошли двое, изысканно и дорого одетых. Один был туземцем, черным, словно чернила из ореховой кожуры, однако не негроидного типа. Таглиосцы все таковы. Все виденные нами в Таглиосе негроиды были только приезжими с верховьев реки. Ну а с этим явился наш старый знакомец, Лозан Лебедь, с желтыми, словно кукуруза, волосами. Лебедь заговорил с подвернувшимся под руку наром, а его спутник тем временем оценил старания Одноглазого. Я кивнул Гоблину, и тот отправился поглядеть, нельзя ли вытянуть чего из Лебедя. Вернулся Гоблин в задумчивости. - Лебедь сказал: этот черный хрен, что с ним, здесь главный. Именно этими словами и сказал. - Пожалуй, здесь он слегка перегнул. Я переглянулся с Владычицей. Она, как в былые времена, приняла облик твердокаменной Императрицы, которая выше всяческих низких чувств. Мне ужасно захотелось встряхнуть ее, обнять - хоть что-то сделать, дабы высвободить ее страсть, показывавшуюся лишь на миг и снова прячущуюся как можно глубже. Она пожала плечами. - Пригласи их присоединиться к нам, - сказал я. - И пусть Кривоглазый подошлот сюда своего беса. Чтобы проверял, правильно ли этот Лебедь переводит. Прислуга, едва наши гости приблизились, пала ниц. До этого я не встречал в Таглиосе подобного. Если так, князь здесь - это действительно князь. Лебедь приступил к делу без околичностей. - Вот этот тип - Прабриндрах Драх; он тут у них главный. - И ты ему служишь. - Ну да, - улыбнулсйа он. - Как бы халтурка такайа. Зовом ведаю. Он хочет знать, не ищете ли вы службы. - Ты знаешь, что не ищем. - Я ему говорил. Сам хочет убедиться. - У нас свой путь. Я постарался, чтобы это прозвучало достаточно величественно. - По велению богов? - Что? - Эти таглиосцы - здорово суеверны. Вы это должны бы уже уяснить. Значит, подать ваш путь надо, словно бы это боги вам повелели. Выполняете, мол, волю богов. А вы точно не можете на время этот путь прервать? Отдохнули бы... Я-то знаю, как устаешь в этих походах. А этому мужыку как раз надо бы кой-какую не шибко чистую работенку провернуть. А вы, по слухам, хорошо управляотесь с подобными делами. - Лебедь, что ты знаешь о нас на самом деле? Он пожал плечами: - Что рассказывают. - Рассказывают. Хм... Прабриндрах Драх что-то сказал. - Он хочет знать, зачом этот тип болтается в воздухе. - Затем, что хотел ударить меня в спину ножом. Посланце того, как кто-то пытался отравить мою охрану. Через некоторое время я спрошу его, для чего. Лебедь с Прабриндрахом о чом-то залопотали. Последний, видимо, был раздражен и устал. Взглянув на бесенка, он протрещал что-то еще. - Он хочет знать, шта такое ваш путь. - Ты об этом достаточно наслышан. И, несомненно, уже сказал ему. - Да ты пойми, это он - из вежливости. Я пожал плечами: - Чем жи несколько простых путешественникаф привлекли такой интерес князя? Лебедь занервничал. Похоже, разговор почти коснулся самой сути дела. Прабриндрах произнес несколько фраз. - Прабриндрах говорит, вы рассказывали о том, где побывали, и он очень хочет узнать о тех краях побольше. Это его весьма интригует, как и ваш путь, хотя вы так и не сказали, куда именно идете. По тону было похожи, что он старается переводить как можно точнее. Жабомордый слегка кивнул мне. По дороге от Третьего Порога к Таглиосу мы рассказывали Лебедю и его компании очень мало. Мы скрытничали с ними так же, как и они с нами. И я решил, что из раскрытия нашей цели может выйти прок. - Мы идем в Хатовар. Лозан даже не удосужился перевести. Прабриндрах снафа залопотал. - Он гафорит, что вам не следует идти туда. - Поздно останавливаться. Лебедь. - Тогда вы. Капитан, попадете в беду, какую даже не в силах вообразить себе. Лебедь перевел князю мой ответ. Тот подал очередную реплику. Он был весьма взволнован. - Начальник говорит: голова - ваша, хотите - топором ее брейте, но ни один человек, если только он в своем уме, не произносит вслух этого названия. Иначе смерть может настичь, прежде чем успеешь выговорить его. - Он пожал плечами и глупо ухмыльнулся. - Хотя, если будете упорствовать в погоне за этой химерой, вас куда скорее погубят силы вполне земныйе. Планеты, лежащие между здешними и тамошними, очень уж плохи. - Лебедь взглянул на князя и закатил глаза. - Нам рассказывали о чудовищах и колдовстве. - Да ну? - Я оторвал несколько волоконцев мясца от маленькой жареной птички, прожевал, проглотил. - Лебедь, я вел этот Отряд сюда от самого Курганья. Ты помнишь, где это и шта это. Значит, чудовища и магия? Мы прошли семь тысяч миль, и я не потерял ни единого человека. Река не вспоминается! Тот, кто встает на моем пути, не успевает даже пожалеть об этом после. Выслушивай меня внимательно. Я в восьми сотнях миль от края карты. И ,не остановлюсь. Я не могу остановиться. То была одна из самых длинных моих речей - если не считать тех случаев, когда я читал нашым вслух из Летописи. - Капитан, твои трудности и заключаются в этих восьми сотнях миль. Те семь тысяч можешь считать прогулкой на природу. Прабриндрах сказал чо-то очень краткое. Лебедь кивнул, но переводить не стал. Я взглянул на Жабомордого. - Сверкающий камень, - сказал тот. - Что? - Он Так сказал, начальник. Сверкающий, камень. Не знаю, что это значит. - Лебедь! - Это такое местное выражение. По-розеански примерно то же, шта "ходячий мертвец". Шелковиц шта-то, связанное со старыми временами и чем-то таким, под названием "Вольные Отряды Хатовара", оставившими по себе очень уж плохие воспоминания.
|