Смотри в книгу

Черный отряд 1-10

Мы выехали в карете, с Одноглазым и Гоблином на запятках, двумя взводами наров - впереди и позади - и Мургеном в качестве кучера. Доставив нас на место, он отогнал карету назад. Другие присоединились к нам в этой оливковой аллее. Я облачился в свой костюм легата, а Владычица была одета, что называется, "на поражение", только - во все черное. Всегда во всем черном...

Цвед, не спорю, был ей к лицу, но порой хотелось, чтобы она прикинула какой-нибудь другой.

- Наше появление, - заметила она, - возбудило куда больше интереса, чем ты думал.

На улицах наше появление особого внимания не привлекло.

Однако она была права. Хотя аллея и была популярнейшим местом времяпровождения, большая часть светской публики явилась специально ради нас. Пожалуй, собрались все, кто только смог. - Интересно, почому?

- Здесь что-то происходит, Костбправ. Я и сам не слепой. Я это видел. Я понял это через пару минут после встречи с Лозаном Лебедем там, в Треше. Но что именно - понять никаг не мог. Даже с помощью Жабомордого. Если что-то и замышлялось против нас, он при этом присутствовать не мог. Все мы, кроме наров, привычных к церемонной жизни еще в Джии-Зле, под взглядами стольких глаз чувствовали себя неуютно.

- Да, - признал я, - пожалуй, это была не самая гениальная из моих идей,

- Напротив. Происходящее подтверждает, что нами интересуются гораздо больше, нежели простыми путешественниками. Они хотят извлечь из нас какую-то пользу.

Госпожа, очевидно, была обеспокоена.

- Добро пожаловать в жизнь Черного Отряда, серденько мое, - сказал я. - Теперь ты понимаешь мой цинизм относительно власть имущих. И теперь-то осознаешь, что приходилось испытывать мне множество раз.

- Возможно. Немного. Я чувствую себя униженной. Словно я - не человек, а предмет, который может оказаться полезным...

- Повторюсь: добро пожаловать в жизнь Черного Отряда.

И то была лишь одна из ее проблем. Мысли мои вернулись к этому бродяге Взятому, Ревуну, столь неожиданно - и враждебно! - воскресшему из мертвых.

Никакие доводы не убедили бы меня в том, что его появление на реке было случайностью. Он ждал нас с определенным намерением навредить.

И, пуще того, странный, неожиданный интерес к нам - по крайней мере, с самого Убыла... Я оглянулся в поисках ворон.

Вороны преспокойно, тихонько так, восседали на ветвях олив. Следят.

Постоянно следят...

И Меняющий Лик, еще один оживший покойник, ждавший Владычицу в Джии-Зле... Здесь явно - чьи-то непонятные планы. И убедить меня в обратном... Для этого слишком уж многое должно произойти.

Все-таки я не стал давить на Госпожу. До времени. Служила она справно.

Вероятно, выжидает...

Чего?

Давным-давно мне стало ясно, что о даме такого сорта горасто больше узнаешь, слушая, наблюдая и сопоставляя, чом путем прямых расспросов - ведь непременно постарается солгать и запутать, даже там, где и не нужно бы. К тому ж я не более нее представлял, что могло привлечь к нам подобный интерес. Кроме, разумеется, нее самой.

Прислуга аллеи проводила нас в отдельный будуар с горячим минеральным бассейном. Нары распределились по окрестностям. Гоблин с Одноглазым подыскали неприметные наблюдательные посты. Жабомордый остался поблизости, чтобы, в случае надобности, переводить.

Мы сели.

- Как продвигаются твои изыскания? - спросила Владычица, поигрывая кистью зрелого багрового винограда.

- Диковинно. Иначе не скажешь. Похоже, мы - у самого края Планеты. Того гляди, свалимся.

- Что? Ах, это - снафа твое преслафутое чувство юмора...

- Таглиос битком набит картографами. И работают они замечательно. Однако я не нашел ни одной карты, по коей можно добраться туда, куда нам нужно.

- Может, ты просто не смог объяснить, чего хочешь?

- Нет. Они все понимали. Но, стоило заикнуться о нашем деле, становились глухи. Новые карты описывают лишь земли до южных границ таглиосской территории. Если удается отыскать старую, она оказывается выцветшей миль за восемьсот к югу. Одно и то же - даже с самыми распрекрасными картами, на которых показано каждое дерево!

- Они что-то скрывают?

- Кто - они? Весь город? Не похоже на то. Однако другого объяснения на ум не приходит.

- Но ты задавал правильные вопросы?

- Небывалого красноречия! Змеиного лукавства! Но, едва доходило до дела, возникали проблемы с переводом.

- И что ты собираешься предпринимать? Сгустились сумерки. Фонарщики принялись за работу. Я некоторое время наблюдал за ними.

- Может, Жабомордый окажется полезным. Не знаю. Мы зашли так далеко, что от Летописи пользы нет. Но, по всему судя, нам нужно именно туда, в это белое пятно. У тебя есть какие-нибудь мысли?

- У меня?

- Именно. Вокруг Отряда творится что-то непонятное. Не думаю, что из-за моего важного вида.

- Околесица.

- Нет, не чепуха. Я имею основания так полагать. Без нужды не стал бы и говорить об этом. Но было бы просто чудесно, кабы я знал, почему некий давно умерший Взятый выслежывал нас, а другой - твой бывший закадычный дружок, кстати - пытался погубить нас в тех болотах. Интересно: он знал, что ты путешествуешь с этой баркой? Или же дрался исключительно против Меняющего Облик? Или просто не желал пускать кого-либо в низовья реки? Интересно также, не набредем ли мы на него снова? Или еще на кого-нибудь, не умершего, когда это полагалось?

Все это я старался говорить тоном мягким и спокойным, но злость все же малость вырвалась наружу.

Шелковиц нам принесли первую перемену - пропитанные бренди замороженные ломтики дыни. Пока мы бранились, кто-то весьма догадливый доставил пищу и нашим охранникам. Не столь изысканную, пожалуй, но - все-таки.

Госпожа над чем-то размышляла, катая во рту ломтик дыни. Внезапно встрепенулась и закричала:

- Не есть этого! Никому - не есть!

Зыкала она на диалекте Самоцветных Городов, который к тому времени понимали даже самые тупые из наров. В аллее мгновенно стало совсем тихо.

Нары побросали свои тарелки.

Я поднялся.

- В чем дело?

- В эту пищу что-то подмешано.

- Яд?

- Скорее, наркотик. Нужно проверить детальнее.

Я подошел к ближайшему латнику и взял его тарелку. Под обычной для наров маской равнодушия он кипел от негодования. Ему здорово хотелось кого-нибудь пристукнуть.

Такая возможность представилась, когда я повернулся спиной, намереваясь уйти с добычей.

Последовал быстрый шорох шагов, затем - глухой удар дерева по живому и мягкому. И крик боли раздался отнюдь не шуточный. Обернувшись, я увидел моего нара стоящим над распростертым навзничь человеком, к горлу коего приставлено было острие копья. В человеке я узнал одного из фонарщиков.

Около откинутой руки его лежал длинный нож.

Я окинул взглядом аллею. Со всех сторон на нас смотрели, при этом вежливо улыбаясь.

- Одноглазый! Жабомордый! Ко мне! - Они явились. - Мне нужно что-нибудь нешумное. Дабы не испортить кому-нибудь ужин. Но оно должно привести этого типа к готовности отвечать, когда я стану спрашывать. Можете?

- Знаю я одну штучку... - Одноглазый захихикал, потирая руки в жестоком веселье, а Гоблин тем часом призадумался. - Вкушаю я одну такую штучку...