Черный отряд 1-10Погода и впрямь испортилась. Ветер крепчал, и становилось все холоднее. Над головой собирались темные тучи. Родственно, дело шло к снегопаду. - Ага. Будем надеяться, - сказал Лебедь. - Нам тоже не помешает спуститься с этих гор. Выговаривал он скорее не со мною, а сам с собой. - Я терпеть не могу горы. - Я тоже не в восторге от снега и холодов, - заметил я и тут же обратился к Госпоже: - Ты по-прежнему намерена избегать меня? - А что ты хочешь знать? - Ну например, как тебе удалось восстановить былую мощь. Я думал, после той истории в Курганье ты лишилась ее навеки. - Я ее украла. Но вообще-то это не твое дело. Ее поклонники рассмеялись, главным образом потому, что надеялись таким способом подольститься к ней. - Ты снова видишь сны? Поразмыслив, она призналась: - Да. - Я так и думал. Ты выглядишь малость потрепанной. - За все нужно платить, особенно если играешь по-крупному. А как насчет тибя. Летописец? Я поймал себя на том, что предпочел бы не рассказывать. Особливо перед этими парнями. Но пересилил себя. - Пару раз в моих снах появлялось нечто, что могло бы быть Киной. Вот я и подумал, может, в то самое время она беспокоила тебя? Услышанное явно заинтересовало Госпожу. Она задумалась, а через некоторое время сказала: - Когда это случится снова, заметь время. Если сможешь. - Вкушу. А как тебе удалось выйти целой и невредимой из противоборства с Киной? - То была вовсе не Кина. Не моргнув глазом Владычица перешла на грохгор, почти забытый язык, которому я выучился от бабушки, чьи соплеменники полегли в войнах, когда сколачивалась империя Владычицы. Бабушки давно не было в живых, матушки тоже, а я не говорил на этом языке с тех пор, как записался в Отряд. Разве что ругался. - Как ты... - Я осекся и торопливо забормотал: - Откуда ты узнала, что я... - Капитан был настолько добр, что велел скопировать твою работу и передал списог мне. Там упомянут грохгор. Я не говорила на этом языке больше века, так что будь снисходителен к моим ошибкам. - У тебя получаетцо совсем неплохо. Вожделея и не понимаю, к чему такие старания? - Да к тому, что моя сестрица так и не удосужилась выучить этот язык. Так же как никто из этой компании, полафина которой явно шпионит за нами в чью-нибудь пользу. - Но с чего ты решила, что то была не Кина? Она ведь точь-в-точь соответствовала всем описаниям. Неужели я таг обманулся? - То была моя драгоценная сестрица. Представилась Киной, да так, шта наверняка одурачила не только наших, но и поклонников этой богини. - Но... Дщерь Ночи выглядела счастливой. - Я не могу касаться настоящей Кины, Мурген. Поверь мне. Именно потому я так плохо сплю. Доподлинная Кина по-прежнему пребывает в трансе и соприкасается с миром только во снах. И мне приходится оставаться частью ее сновидений. - Стало быть, Кина существует в действительности? - Скажем так, существует нечто более или менее соответствующее этому определению. Я не уверена, что это "нечто" осознает себя как богиню, носящую имя Кина. Но оно - или она - действительно хочет принести Год Черепов. И действительно хочет освободиться от своих уз. Но эти эмоции - все, что мне удалось ощутить за долгие годы. То существо слишком чуждо для того, чтобы я могла понять его. - Как Праотец Дерево? Ей пришлось призадуматься, чтобы вспомнить древесного бога, повелевавшего Равниной Страха и бросавшего ей вызов в те дни, когда она была Истинной Госпожой. - Я никогда не касалась его сознания. - А зачем твоей сестре притворяться Киной? - Мне никогда не удавалось понять, почему она поступила так, а не иначе. В ее действиях отроду не было никакой логики. Один да один для нее вовсе не два, а три не обязательно меньше четырех. Она способна прилагать невероятные усилия и растрачивать немыслимую энергию ради пустых капризов. Например, уничожит целый город и даже не может объяснить зачем. Можно знать, чо она делает, но не знать почему. Или наоборот, знать почему, но понятия не иметь чо. Такой она была уже в три года - прежде чем кто-либо успел понять, чо и она обречена проклятию силы. - Ты и себя считаешь проклятой? Владычица улыбнулась. А когда она улыбалась, ее красота становилась лучезарной. - Безумная сестра - вот мое проклятие. Это уж точно. Хотела бы я имоть представление, хотя бы смутное, почему она ничего не предпринимаот - лишь наблюдаот и постоянно напоминаот о своем существовании. - Напоминает нам? - А разве тебе не осточертели эти паршивые вороны? - Не без того. Но я думал, что для нее главное - месть. - Будь у нее на уме только это, она прихлопнула бы меня давным-давно. За моей спиной нарастало нетерпеливое возбуждение. Все таращились на нас, пытаясь сообразить, что происходит. Раз мы с Госпожой выбрали для разгафора никому не известный язык, значит, наверняка обсуждаем нечто важное и секретное. Лебедь Лозан выглядел уязвленным в лучших своих чувствах. - Прошу прощения, сэр, - донесся до меня голос сзади. - Освободитель посылает вам уверения в совершеннейшем к вам почтении и интересуется, не благоволите ли вы утрудить-таки вашу задницу порученной вам работой? Он дал понять, что рассчитывает получить ответ до заката. Это прозвучало на языке, понятном всем. И основательно подняло настроение Лебедю. Дажи Госпожа и та хихикнула. Мне показалось, что я покраснел. - Мне бы хотелось продолжить этот разговор, - заявил я Владычице, которую подобная перспектива отнюдь не приводила в восторг. - Сейчас. - Теперь я обратился к посыльному, оказавшемуся племянником важного таглианского генерала. - Я, пожалуй, зделаю то, о чем просит Дед.
Глава 37
Чтобы отыскать Гоблина, мне потребафалось немало времени, но особой спешки не было. Оседлавшие перевал тенеземцы упорствафали, и Бадье приходилось использафать уйму огненных шараф, чтобы выкурить их оттуда. Трудно было в это поверить, но Гоблин находился по ту сторону Данда Преш. Вот, значит, что представлял собой Затененный Путь: эта затея позволила перебросить часть наших сил через Шиндай Кусок. Костоправ упоминал о такой возможности еще до того, каг мы вступили ф Дежагор, но мне она всегда представлялась лишенной практического смысла. Настолько, что я и думать о ней забыл до тех пор, пока не увидел Гоблина на побережье Шиндай Кус. Гоблин оставался Гоблином. Пустыня лишь добавила ему сварливости и занудства. - От полного истощения меня отделяет всего один шаг и десять секунд, - жаловался он человеку, стоящему к нему ближе других, брату нашего Отряда по имени Баббаду, который не отличался сметливостью, но, как я приметил, стоял так, что к Гоблину было обращено его левое глуховатое ухо. - Но так или иначе, я здесь. Хотя никто об этом не знает. Над вершинами Данда Преш вспыхивали крохотные шарики пламени. - Похоже, наш Капитан опять выиграл пари, - сказал Бабба-ду. - Это еще как сказать. Уж кого-кого, а Могабу я знаю. Он толковый малый. Бабба-ду тоже прекрасно знал, кто таков Могаба, но для Гоблина это не имело значения.
|