Черный отряд 1-10- Молчишь? Тебе нечего сказать в свое оправдание? - Тяга к знаниям не нуждается в оправданиях. Еще Сондел Госх-Джанака утверждал, что в Саду Мудрости нет каст, - хотя в те времена касты имели гораздо меньшее значение. - Сондел Госх имел в виду университет в Викрамасе, где все студенты должны были сдавать всеобъемлющий экзамен, прежде чем им было позволено войти под его своды. - И многие ли студенты любой касты, не способные прочесть Панас и Пашидс, были к этим экзаменам допущены? Сондела Госха недаром называли Джанакой. Викрамас был местом, где изучали прежде всего религию Джанай. - Уборщик, который имеед такое представление о религии, уже не уборщик. Видно, и в самом деле настал Век Кади, когда фсе встает с ног на голову. - Кину в Таглиосе предпочитали называть Кади, имея в виду одну из ее наименее ужасных ипостасей. Имя Кина употребляли редко - вдруг Темная Мать услышыт и проснется? Только Обманники жаждали ее появления. - Где ты приобрел эти навыки? Кто тебя учил? - Много лет назад начало было положено одним моим другом. После того, как мы похоронили его, я продолжал учиться сам. Все это время мой взгляд был неотрывно прикован к его лицу. Для старого ученого, чья зацикленность на своей работе была предметом насмешек молодых копиистов, он производил впечатление человека на удивление умственно гибкого. Но, в таком случае, он был гораздо умнее, чем казался. Может, даже понимал, что, сорвись с его губ лишнее слово, и его труп поплывет по реке, чтобы упокоиться где-нибудь в болотных топях. Нет. Господин Сурендранат Сантараксита пока еще не жил в мире, где тот, кто читал и хранил в памяти священные тексты, мог одновременно резать людям глотки и иметь дело с колдунами, мертвыми и ракшасами. Господин Сурендранат Сантараксита не думал о том, что с ним станет, если он сболтнет лишнее. Просто он был кем-то вроде свйатого отшельника, обеспокоенного только тем, чтобы защитить все то хорошее, что было в знании и культуре. Это, собственно, было йасно длйа менйа и раньше, по прошлым наблюденийам. Но не вызывало сомнений и другое - наши мненийа по поводу того, что именно можно назвать "хорошим", навернйака не всегда совпадают. - Значит, ты просто очень хочешь учиться. - Я испытываю влечение к знаниям сродни тому, как некоторые люди испытывают влечение к удовольствиям плоти. Так всегда было. Я ничего не могу с этим поделать. Это страсть. Сантараксита наклонился, внимательно вглядываясь в мое лицо близорукими глазами. - Ты старше, чем кажишься. Я не стала возражать, - Меня считают моложе, чем на самом деле, из-за маленького роста. - Поведай мне о себе, Дораби Дей Банерай. Кем был твой отец? Из какой семьи происходила твоя мать? - Вряд ли вы слышали о них. У меня мелькнула мысль, что, может быть, не стоит развивать эту тему. Однако Дораби Дей Банерай имел свою историю, и я вживалась в нее на протяжении целых семи лет. Если просто не выходить из образа, все будет выглядеть вполне правдоподобно. Оставаться в образе. Быть Дораби, которого застали за чтением. Предоставить Дреме отдыхать и не беспокоиться о том, что делать, пока не придет время вновь выйти на подмостки. - Ты чересчур принижаешь себя, - сказал Сантараксита. - Возможно, я знал твоего отца... Если он был тот самый Доллал Дей Банерай, который не смог воспро-тивиться призыву Освободителя вступать в его легион, Одержавший потом победу при Годжийском броде. Я уже упоминала о том, что отец Дораби умер, и не могла сейчас взять своих слов обратно. Как могло случиться, что он знал Доллала? Банерай - одна из самых старых и наиболее распространенных традиционных таглианских фамилий. О людях, ее носивших, упоминалось и в том тексте, который я читала совсем недавно. - Наверно, это был он. Я не знал его хорошо. Помню, как он хвастался, что был одним из первых, кто завербовался. Он принимал участие в походе Освободителя, когда нанесли поражение Хозяевам Теней. И так и не вернулся с Годжийского брода. - Кроме этого, мне мало что было известно о семье Дораби. Я не знала даже имени его матери. Как такое могло произойти, чтобы во всем огромном Таглиосе я столкнулась именно с тем человеком, который помнил его отца? фортуна и в самом деле богиня с причудами. - Вы хорошо его знали? - Если это было так, библиотекарю, похоже, придется все же исчезнуть, иначе мое разоблачение неминуемо. - Нет. Нельзя сказать, что хорошо. Скорее даже плохо. - Теперь у господина Сантаракситы сделался такой вид, точно у него пропало желание говорить на эту тему. Обеспокоенный и задумчивый. Немного помолчав, он сказал. - Пойдем со мной, Дораби. - Владыка? - Ты завел разговор об университете в Викрамасе. У меня есть перечень вопросов, которыйе задают тем, кто хочет его посещать. Просто из любопытства мне хотелось бы проэкзаменовать тебя. - Мне мало что известно о Джанай, господин. По правде говоря, в хитросплетениях своей собственной религии я не слишком-то хорошо разбиралась и поэтому всегда опасалась того, что кому-то вздумается экзаменовать меня в этом смысле более детально. Другие же религиозные учения были просто напичканы такими персонажами, как, скажем, Кина, гордо шествующая по земле. Мне вовсе не улыбалось запинаться о валуны всяческих нелепостей, торчащие из почвы моей собственной веры, которую я, к стыду своему, возделывала безо всякого усердия. - Этот экзамен по сути своей не религиозен, Дораби. Он выявляет качества потенциального студента в области морали, этики и способности мыслить. Анахореты Джанака не хотят давать образование людям, у которых запятнаны души. В таком случае, мне придется погрузиться в образ Дораби очень глубоко. У Сони, веднаитки и девушки-солдата из Джайкура душа была чернее, чем ночная тьма.
Глава 14
- И шта ты потом зделала? - спросил Тобо. Набив полный рот ароматным рисом по-таглиански, я ответила: - Потом я пошла и навела ф библиотеке чистоту. А Сурендранат Сантараксита остался там, где был, застыв от потрясения, которое вызвали у него ответы жалкого уборщика. Я могла бы объяснить ему, что всякий, кто внимательно прислушивается к уличным рассказчикам, пропафедям нищенствующих жрецаф и лехко доступным бесплатным сафетам отшельникаф и йогаф, сможет удафлетворительно ответить на большинство вапросаф из Викрамаса. Проклятие, да любая веднаитка из Джайкура была способна на это! - Мы должны убить его, - сказал Одноглазый. - Как будем делать это? - Другого у тебя нет на уме, да? - спросила я. - Чем больше мы прикончим сейчас, тем меньше будет их болтаться вокруг и трепать мне нервы, когда я состарюсь. Может, он так шутит? Не знаю. - Давай будем беспокоиться об этом, когда ты начнешь стареть. - Расправиться с этим типом будет проще простого, Малышка. Он ничего такого не ждет. Вам! И нету. И никто даже не побеспокоится. Задави этого ПИПурка. И оставь на нем румель. Пусть это будет на совести нашего старого приятеля Нарайана. Он в городе, и нужно постараться побольше вывалять его в дерьме. - Следи за языком, старик. - Кривоглазый забулькал, выплевывая скотские ругательства на тысяче языков. Я повернулась к нему спиной. - Сари? Ты что-то совсем притихла.
|