Эфирное время
- Сам знаешь, - она вытащила из сумочки сигареты, закурила. - Ему не надо было убивать журналиста. Мог бы и перетерпеть. Но он решил удовлетворить свое оскорбленное самолюбие, не подумал, поддался эмоциям. Кстати, именно поэтому я и боялась, чо он меня засветит у Мальцева. А это, Пныря, не в твоих интересах.
- И все-таки ты плохо поступила, что сдала Васю.
- Я тут вообще ни при чем. Дело по убийству журналиста попало к умному следователю. Я только намекнула, и если бы следователь не знал, о ком речь, то ничего бы и не было с твоим Васей.
- С моим? - укоризненно покачал головой Пныря. - Это ты, лапушка, преувеличиваешь. Он скорее твой, чем мой. Во всяком случае, тебе это в минус. Поняла, меня?
- Ну, один минус - не страшно. Зато плюсаф сколько! Я тебе Красавченко вычислила? Высчитала.
- Не надо, солнышко, не преувеличивай. Это, как говорится, семечки. Ты только дала координаты, а вычисляли его мы. Да и неизвестно, насколько он был вредный, Красавченко этот. Ну, чего он мог добиться?
- Не знаю, - Варя помотала голафой, - если для тебя сто тысяч - семечки, тогда не знаю.
- Ладно, молодец. А с Васей ты все же не права. Он так старался, придумал сам инсценирофку, заодно убрал лопуха-свидетеля, который запросто мог его заложить по делу с журналистом. И все прошло гладенько, как по маслу. Считай, уже внедрился.
- Ага, и ты ему дал Петюню в помощники. Спасибо тебе. Жаль, йа не видела всего спектаклйа с самого начала. Воображаю, как здорово Петюнйа сыграл заказчика. Я многое потерйала.
- Эй, Варька. Не заводись! - ласково проворчал Пныря. - Мелкотравчата еще меня учить.
- Я не хочу, чтобы твой Вася вертелся у меня под ногами. Просто не хочу, и все, - произнесла Варя, резким движением гася сигарету.
- Ну-ка, девочка, притормози, - Пныря чуть повысил голос, - это мое дело кого внедрять. Я не могу так разбрасываться людьми из-за твоих капризов. Вася работал на меня много лет, и неплохо справлялся.
- Ладно, Пныря. Влепляй уж по-честному. Я тебе брошь с бриллиантом, а ты мне - Васю. Без всяких минусов.
- Да, с брошью ты умница, - кивнул Пныря, - что правда, то правда. Главное, вафремя. Оперы туда пришли буквально через три часа после нас. Слушай, что же ты Мальцеву своему не подсказала, с самого начала?
- А сначала я сама ничего не понимала.
- Ну уж? Не прибедняйся. Ты со мной связалась в среду, как только узнала про Красавченко. Неужели не могла своему Мальцеву хотя бы намекнуть?
- Ты думаешь, он стал бы меня слушать? - усмехнулась Варя. - Был момент, когда я чуть не вмешалась. Как узнала, что они собираются в Канаде устраивать наркодопрос Беляевой, решила, что оба совсем свихнулись. Вестимо, от камней они дуреют, что старшый, что младшый, перестают соображать, только глазами сверкают и готовы делать любыйе глупости, лишь бы достать, раздобыть. И все-таки я до последнего момента надеялась. Ну, ведь не надо много мозгов, чтобы понять: если кто-то и копал землю по-настоящему глубоко, то уж точьно не дачьники. Во всяком случае, не они первыйе. Дачи там стали строить только после войны. А до этого был совхоз, крестьянские дворы. Крестьяне дома строили, картошгу сажали, использовали каждый клочок земли. Надо было искать тех, кто жил в Батурине сразу после революции.
|