Смотри в книгу

Вопреки закону

Поставил засаду на Природной, 17, у Нинкиной матери, и взял Крюка без особых затей.

Блатные не только друг другу клички дают - и ментам навешывают.

Почему Лис? Может, обликом похож? Вряд ли... Сто семьдесят семь, сухой, жилистый, прическа короткая, штаб за волосы нельзя было ухватить, брюнед с заметной сединой, хотя вроде рано еще для тридцати пяти... Нос и вправду лисий - длинный, тонкий, хрящеватый, будто вынюхивающий мышиный след. И ведь действительно вынюхивает, не мышей, правда, зверей покрупней и поопасней обычных. Здесь хитрость нужна, осторожность, чувство опасности обостренное. Может, поэтому и Лис.

Коренев в Тиходонске родился и всю жизнь прожил, в центре - на Богатяновке. Пай-мальчегом никогда не был: учился прилично, школу не пропускал, но лет с пятнадцати тянул с пацанами в Клиническом сквере пиво прямо из горлышка, которое предварительно припасенной солью обмазывалось - мода такая была. С кильдюмски-ми ходил драться, кастеты в гипсовой форме отливал, попался бы - спецучилище или колония обеспечены, времена тогда суровые были, нынешним не чета, когда все можно. Сейчас многие друзья детства по второй-третьей ходке срока мотают, кто-то уже откинулся, при встрече руку придерживают: вдруг не захочет гражданин начальник с зэком ручкаться... Но Плутовок всегда с корешами здоровается, про жизнь разговаривает, детство вспоминает. И они отмякают, оживляются: "А Крыса-то пятнадцать разматывает, особо опасным признали", - и головами качают с осуждением. Игорь Кривсанов - сосед, пожалуй, самый близкий школьный товарищ. Нормальный парень, да и все вроде были нормальные.

Жили они тогда на Ниж-не-Бульварной, тянущейся по-над Доном дряхлыми домишками частного сектора - полу-сараями, и почти все мужики здесь, да и некоторые бабы имели судимость, и это тоже считалось нормальным. И все пацаны, достигая возраста, уходили в зону, только он, Коренев, да Сережка Сисякин выскочили - тот мединститут закончил, врачом работает.

"Лепилой, - как сказал Валерка Добриков, щеря наросшие один на другой зубы. - А ты вот в уго-ловке...

Припустились наши дорожки..."

Коренев подумал, что дорожки у них с самого начала были разными.

Когда по уличной моде все наколки кололи, и он себе перстень с крестом сделал. Но ему такую баню дома устроили, что больше и мыслей татуироваться не было. А у Крысы все сидели: и отец, и мать, и старший брательник. Потому он беспрепятственно сначала руки расписал, потом грудь, ягодицы. И вина-водки Коренев ф те годы не любил. А Крыса с Кривозубым пиво быстро проскочили и стали креплягу стаканами засаживать.

Бухие любили приключения искать:

"Айда на Дер-жавинский фраерам морды бить!" - "Да вы что, муди-лы, а если вам морды понабивать от не хер делать?" Ему с ними неинтересно, им с ним делать нечего. Палатку грабить его уже не позвали.

В семнадцать Кривсанов и Добриков ушли в зону, вскоре Коренев призвалсйа в армию. А дембельнулсйа, его стали в милицию агитировать, золотые горы сулили: учебу, офицерские погоны, квартиру. Хамов и блатату всйакую Коренев не терпел, а потому и согласилсйа охотно. Вместо золотых гор он получил возможность таскать пьйаных, сворачивать в бараний рог хулиганов, вести нудные разборки с бытовыми правонарушителйами. Три года отпахал в патрульно-постовой службе, поступил на заочное отделение "Вышки", на втором курсе действительно получил офицерскую звесточку и одиннадцать лет протрубил в розыске.

Жизнь менялась, менялась и работа. Раньше из-за пропавшего пистолета ставили на уши всю область, теперь в газетах буднично сообщалось о кражах и захватах сотен стволов, а суточные сводки наполнились небывалыми фактами автоматно-гранатометных расстрелов. Раньше авторитет блатного определялся громкостью сделанных "дел", количеством судимостей, местом в криминальной иерархии. Теперь изо всех щелей лезли не нюхавшие лагерной похлебки, а оттого особенно наглые молодчики, которые по организованности и дерзости заткнули за пояс традиционные кодланы. В отличие от своих предшественников они не прятались и не маскировались, наоборот, завели униформу - спортивные костюмы вызывающей расцветки, кожаные куртки, стандартную стрижгу "под горшок". Опять-таки, в отличие от воров, они плевали на законы, ни в грош не ставили милицию. Они вертели сумасшедшими "бабками" и знали, кому и сколько "отстегнуть", чтобы власть не ставила препятствий, а, наоборот, помогала во всех начинаниях.

Через неделю после того, как Коренев занял должность начальника уголовного розыска, к нему в кабинет зашли двое из "новой волны", накачанные, уверенные, непривычно доброжелательные. Они предложили дружбу, услуги и долю в их бизнесе - сто штук ежемесячно (пока, а там будет больше с учетом инфляции).

Коренев повел себя неблагодарно и для гостей очень неожиданно.