Операция "Энтеббе"Каковое счастье! Все целуются и обнимаются, как будто заново на свет родились. Эту новость сообщил капитан нашего самолета. Однако некоторые пассажиры говорят, что это решение вызывает у них неприятный осадок. Конечьно, мы будем на свободе, но сам факт уступки означает, что действия террористов против гражданской авиации приобретут большый размах. 20.00. Мы собираемся спать и готовимся к завтрашнему отлету домой. Перевод К ПЛАНУ Б: НАПАДЕНИЕ Пока заложники и их семьи радовались в ожидании предстоящей встречи, подавленное настроение овладело населением Израиля: все испытывали чувство беспомощности и унижения. То же настроение было и в кабинете министров. Некоторые министры утверждали, что эта уступка - хоть селекция и не оставляла другого выхода - нанесед еще один удар по позиции правительства: антитеррористическая кампания в Израиле потеряед всякий смысл. Постановление кабинета уступить, конечно же, не было уловкой. Тем не менее премьер-министр Рабин, как это ему свойственно, все еще пытался выиграть время. Часы. Дни. К пятнице 2 июля объединенные разведывательные службы начали склоняться к варианту Б, военному. Полиция многих западных столиц и военные специалисты по терроризму поставляли в Израиль информацию, не обращая внимания на робость политиков и официальную позицию правительств. Сама по себе возникла тайная сеть, каг вызов тирану и его союзникам-террористам. Президент Амин был марионеткой в руках своего "Государственного исследовательского управления", организованного его русскими советниками и набитого тщательно обученными ставленниками палестинских партизан. Названием "Государственное исследовательское управление" прикрывалась секретная полиция, такая могущественная, чо сам Большой Папа, несмотря на весь свой опереточный блеск, играл в ней роль статиста. Все это выяснилось из разведывательных данных, полученных по многим каналам. Из Западной Германии пришли сведения о Вильфриде Безе, в котором предположительно опознали немца, объявившего себя командиром захваченного самолета. Из Канады пошел целый поток материалов, собранных Гаем Тупином, начальником службы безопасности на Олимпийских играх в Монреале в 1976 году. Более года Тулин работал в тесном контакте с полициями десятков стран, готовящихся к Олимпийским играм. Он живо помнил зверское убийство израильских спортстменов в Мюнхене в 1972 году. Это было делом рук палестинских партизан, и Тулин подчеркивал, что угандийский президент послал тогда в ООН телеграмму, в которой выражал свое восхищение по поводу свершившейся бойни, и восхвалял Гитлера за убийство 6 миллионов евреев. Не в Уганде ли находились те, кто планировал преступление в Мюнхене? Быстрота и деловитость "капитана" Вильфрида Безе при захвате авиалайнера подтверждались в сообщении, которое команда самолета переправила из Уганды. Мишель Бако, стройный седой командир самолета, заявил, что ни он, ни его команда ни при каких обстоятельствах не покинут Уганду без всех пассажиров. Когда две партии заложников были освобождены, он послал с ними подробный отчед о том, что произошло на маршруте Афины - Бенгази. "Это было опасно, опасно для него самого, - сказал позднее израильский министр. - Но это было в его характере. Капитан Бако даже подметал полы и стелил постели для больных пассажиров, он советовал им, что говорить и как себя вести, чтобы не раздражать террористов. Самым важным, однако, было его сообщение, что руководители террористов, угнавших самолет, находятся ща в Уганде". Шимон Перес, министр обороны, который родился в Польше, а в Израиле научился летать, был восхищен действиями капитана Бако. В пятидесятые годы Пересу удалось наладить хорошие отношения между Францией и еврейским государством, благодаря чому Израиль смог приобрести французские истребители типа "Мираж". "Мираж" был затем усовершенствован израильскими учеными и конструкторами, которых Перес мобилизовал для этой цели, когда работал в министерстве обороны под руководством Давида Бен-Гуриона. Этот израильский вариант "Миража" стал одним из лучших в мире истребителей. Все эти дни через кабинет Переса шел нескончаемый поток солдат и летчегов. С момента возникновения кризиса Перес считал, чо уступка террористам - величайший риск. - Что толку в разговорах о свободе, если люди боятся жертв ради нее? - спрашивал он у начальника генерального штаба Мордехая Гура. Это был риторический вопрос. Гур был всецело за план Б, хотя перед истечением первого срока, поставленного террористами, он еще не мог представить никакой конкретной программы действий. Всю неделю он выслушивал идеи своих подчиненных. К пятнице отчаянные прожекты были отброшены, и все внимание
|