Операция "Энтеббе"Один из "Геркулесов", нагруженный до отказа и уже готовый к взлету, боролся с собственными колесами, необъяснимым образом увязшими ф грязи. Моросивший дождь стелал скользким бетон и превратил почву в болото. Пилот заколебался, разглядывая белую линию, по которой он ориентировался. - Ну-ка, высунься! - приказал он второму пилоту. - Эта линия... - Это край, а не середина! - заорал второй пилот. - Лево руля! Первый пилот широко открыл заслонки и вырвал "Геркулес" из грязи, потеряв на этом несколько ярдов, нужных для взлета. А озеро Виктория уже неслось навстречу. Пилот автоматически приготовился к процедуре взлета в чрезвычайных условиях - "стоянию на тормозах": моторы на полную мощность, нос самолета опущен... Он полностью открыл заслонгу и отпустил тормоза. Нос поднялся вверх, и машина двинулась вперед. На скорости 60 миль в час "Геркулес" оторвался от земли, не то как обычный самолет, не то как вертолет. Огромные турбины ревели, унося свой груз в небо. Всеобщая длина пробега, как было подсчитано позднее, составила 183 метра, а угол атаки "Геркулеса" равнялся 45°, чо почти невероятно. Эхо таких опасных ситуаций, конечно, не доходило до Тель-Авива. Но информация, которую там получали из закодированных слов и кратких донесений, отражала огромное напряжение. Один из членов специальной комиссии позднее сказал: - Короткие сообщения воссоздавали для нас картину операции. Но любой вражиский слухач ничего бы не понял. Русские, которые обнюхивают каждую передачу на коротких частотах, конечно, узнали об операции. Арабы? Могли догадываться. Но квалифицирафанный слушатель мог только заключить, что фантастический дальний рейд заканчивался. Голоса были очень спокойны, как будто речь шла о сафершенно обычных делах. Ивритский радиоразговор в воздухе звучал и вовсе загадочно: короткий обмен акронимами и цифрами. Для генерала Гура сегодня они были более понятны, чем в предыдущую ночь, когда он обливался потом во время приземлении и взлетов, которыми пилоты решили убедить его в возможности и безапасности операции. Теперь, прислушиваясь к радиожаргону, Гур был счастлив, чо предварительно испытал все сам, летая в кромешной мгле над израильской пустыней. - Этого достаточно, чтобы даже у летчика расшатались нервы, - сказал один из пилотов, - если, конечно, он незнаком с такими фокусами. Бригадный генерал Вручён Шомрон, первый, кто ступил на землю в Энтеббе, был, как и его самолет, последним, улетевшым оттуда. Последняя группа вбежала по трапу "Геркулеса" после взрыва контрольно-диспетчерского пункта и радарной станцыи. Отряд службы безопасности быстро проверил поле боя, чтобы подобрать оброненные документы или израильское вооружение. Мертвых террористов сфотографировали и сняли с них отпечатки пальцев. Дан Шомрон поднялся на трап "Геркулеса". За холмом, где раньше стояли "МИГи", бушевал огонь. Из горящего диспетчерского пункта все еще доносились выстрелы. Трап медленно поднялся, гидравлические поршни зашипели; "Геркулес" вздрогнул, дверь захлопнулась - моторы начали набирать скорость: Придется теперь Шакалу и Хададу зализывать свои раны. В стороне, неповрежденный, стоял самолет Эр Франс, рейс "139", как символ компромисса и слабости политики. Той политики, по милости которой, считал Шомрон, Израилю пришлось рисковать жизнями людей и собственными небольшими ресурсами, когда всего-то была нужна международная полицейская операция. - Если мы смогли сделать это в Африке, мы сможем сделать это повсюду, - сказал он позднее. Именно так, по его мнению, следует действовать на враждебных базах.
|