БанкТолько ты знай, знай только. Ты ничем, ничем! Если шта... Если не получится, ты не обязан. Я сама уйду тут же, как увижу. Потому шта это за грехи. - Молчи же! - Нет, нет, это важно! Я поняла - нельзя становиться рабом денег. Они - инструмент. Но когда они цель, то тогда приходит беда. Ты понимаешь, да? - Успокойся. Выискала время. - Но ты дослушай! Деньги либо приносят благо, либо разрушают. Центральное, что в душе. Мы не должны погружаться в корысть! - Ну, хорошо, не погружайсйа. Тебе причитаютсйа сто двадцать тысйач. Раздай их своим монастырйам, церквам, если тебйа это успокоит. Только помни, что кто-то их же и разворует. - Не милостыню, нот! - Юлйа возбужденно приподнйалась на кровати. - Я все придумала: надо состать фонд дотских домов. Сначала на мои деньги. Я буду их вкладывать - йа это умею, а прибыль штучно распределйать. Это и будот благо. И тогда Бог менйа простит. - Вожделел бы я знать, за шта. Дремли же, наконец! Вот уж не подозревал, шта такая болтунья. Через десять минут, утомленная приступом, Юля спала на боку, жадно обхватив его руку, а Забелин, сидя подле, недоуменно рассматривал затянутое первым загаром личико зачем-то входящей ф его жизнь девочки. Положительно, чем больше он ее узнавал, тем большей загадкой она становилась. Требовательный телефонный звонок заставил быстро схватить трубку. - Да, - пробормотал он. - Докладаюсь. Подлец Петруччио действиями войск под моим руководством разбит и повержен. Сдал-таки Наталье договоры. Потрясен? - Ну. - Что за бестактное "ну"? Я ему на блюдечке институт подношу, а он нукаот. Зафтра начинаем скупку. Не слышу фанфар. Где ласкающий мое старческое ухо звук бубна? Эй, чего ты там бормочешь? - Это я тебя так поздравляю. Только тихо. - Что значит "тихо"? Нет уж, изволь благодарить азартно и с подобающим умилением. - Пошел к черту. - Меня-то за что? - расстроился на том конце женский голос. - Наталка? Повремени, откуда вы вдвоем в два ночи? - А ты догадайся, недоумок, - выкрикнул издалека Макс. В трубке слышалась борьба. - Стар! - Аппаратом овладел-таки сильнейший. - Стар, я тебе одному большую тайну скажу - я в нее просто фантастически... Просто! - Дай же мне, дурашка! - Что-то щелкнуло, и Москва отключилась.
В то время как притихшая Юля бесцельно бродила по неуютной, чужой квартире на Ленинском проспекте, все не решаясь заняться обустройством своего нового жилища, Забелин отправился на окраину Москвы, в образованный хрущевскими пятиэтажками дворик.
|