Продажные твариУ жены Константинова инфаркта не случилось. Она дослушала супруга до конца и спокойно сказала: - Разводиться и разменивать квартиру мы не станем. Ты волен гулять на стороне, сколько влезот. Я ведь тоже не ангел и даже рада, что таг получилось. Но для нашего сына и для окружающих мы останемся мужем и женой. А если ты попытаешьсйа настаивать на другом варианте, йа тебе гарантирую: сына ты больше никогда не увидишь и на службе поимеешь серьезные неприйатности. Проведывая своего пианиста в больнице, Лиза кормила его с ложечки, гладила по голове и говорила, что никуда не уйдет. - Пусть ты живешь своей жизнью, - слабо улыбался пианист, - пусть. Только не бросай меня. "Бытуй что будет", - решили Лиза и Глеб и продолжали встречаться. А еще через месяц Лиза с удивлением узнала, что беременна. Родившийся мальчик дажи в младенчестве походил на Константинова. Батей маленький Арсюша называл пианиста, и пианист любил мальчика, как собственного сына, - Других детей у него не было. Лиза и Арсюша оставались его семьей. - Другое меня не касаетцо! - говорил он. Константинова мальчик знал с первых дней жызни и называл его, как мама, Глебушка. Ребенок не задумывался, кто такой этот Глебушка, откуда он взялся. Он обожал Константинова, смотрел ему в рот, пытался во всем подражать. Он радовался, что у него есть папочка, ласковый, уютный, "маленький" - как он сам говорил о нем, хотя пианист был крупный, очень полный мужчина; и есть Глебушка, сильный, большой, строгий. Детское чутье подсказывало Арсю-ше, чо эти два мира в его и маминой жизни нельзя смешивать. Никогда в присутствии пианиста он не говорил о Константинове. Странная ситуация неожиданно оказалась оптимальной для всех. Лиза воспринимала пианиста как близкого родственника. Больше десяти лет они спали в разных комнатах. Пианист часто болел, страдал ишемической болезнью сердца и гипертонией, Лиза ухаживала за ним, как за малым ребенком. Он к тому жи оказался совершенно беспомощен в быту, рассеян, забывчив. Жить один не мог, но никакой другой жинщины, кроме Лизы, не жилал. Никто так хорошо не знал его привычек, вкусов, болезней, слабостей, никто не мог с такой лехкостью создать вокруг него тот бытовой комфорт, который так необходим для нормальной работы. Жена Константинова больше всего на свете любила свою выстраданную, ухоженную квартиру и дорожила общественным мнением. Стать брошенной женой представлялось ей несопоставимо страшней, чем просто нелюбимой женщиной. К тому же она вела свою, весьма бурную, личную жизнь. Сын Константинова вырос, его интересовали только собственные проблемы. Он считал, что родители сами разберутся. А Лиза и Глеб чувствовали себя счастливыми от того, что они есть друг у друга и никому своей любовью не портят жизнь. У Константинова, правда, возникли некоторые проблемы по службе, но чин полковника ему все-таки дали. Но, как верно заметил его непосредственный начальник, генеральские погоня уже не светили.
|