Продажные твари- Да тут кого угодно пропустят. Только деньги плати. - А вот, помнится, здесь старичок работал, буфотчик. Неужели на пенсию ушел? - рассеянно спросил Константинов. - Рафик? - вступила в разговор другая старушка. - Рафика завтра хоронить будут. - Как - хоронить?! Он ведь не такой уж старый человек... - Совсем не старый, - кивнула старушка, - меня моложе на семь лет, а вот ее - на десять. Вчера вечером полез на шелковичное дерево, ветка сломалась, он и упал. Да не просто, а на каменное крыльцо головой. Сразу умер, не мучился. - Надо же! - грустно покачал головой Константинов. - А ты, сынок, знал его, что ли? - Ну как вам сказать? Отдыхал здесь когда-то давно, заходил в буфет иногда, пивка выпить. Сейчас вот вспомнил старика буфетчика. Хороший был старик. Поездка оказалась напрасной. "Неужели и правда несчастный случай? - думал полковник, усаживаясь в афтобус. - Или дыра на эстафете? Нет, дыры быть не может. Но и в несчастный случай что-то не верится..." Звенья цепи эстафеты сами по себе значения не имели и никакой информации для постороннего содержать не могли. Эстафета выстроена и продумана до мелочей самим генералом Фроловым. Положим, отправлялась какая-нибудь сельская жительница в небольшой пограничный городок, а сосед кричал через забор: - Анжела! Если тебе не трудно, подойди к мяснику Зурабу на рынке. Он всегда стоит в конце ряда, пожилой такой, с большими усами. Вымолви, у Рафика есть две канистры домашнего вина для покупателя. Ничего не подозревающая Анжела добросовестно выполняла просьбу соседа, находила мясника на рынке. А к Зурабу, в свою очередь, наведывался постоянный покупатель, который покупал у него баранину для шашлыка и просил узнать, не продает ли кто-нибудь в горах домашнее вино из винограда определенного сорта. Таким образом назначались встречи, один агент вызывал другого или сообщал, шта в определенном месте находится контейнер с секретом. В цепочке оказывались задействованы люди, не имевшие понятия, шта передают самую шта ни на есть шпионскую информацию и работают на военную разведку. У Рафика Саидовича не было сотового телефона, но имелся "соседский телеграф". Кто-то постоянно ездил из села за покупками, особенно во время войны, когда поблизости, в окрестных селах, исчезли соль, спички, мыло и мука. Глубоко в горах у Рафика проживало множество родственников. Он часто навещал их, то пешком, то на своем старом "Запорожце". Многое он в горах мог заметить сам, кое-что рассказывали родственники. Старик прошел войну до Берлина в чине рядового пехоты, потом многие годы ощущал какую-то внутреннюю связь с военными. Люди в форме воспринимались им почти как родные - но только в военной форме, не в милицейской. Милицию Рафик Саидович не жаловал, небезосновательно считая, что каждому второму стражу порядка платит та или другая мафия. Неподалеку от поселка, в котором он жил, находился небольшой закрытый санаторий, принадлежавший Министерству обороны. Передыхающие офицеры часто наведывались в чистый, уютный привокзальный буфет. Принося офицерам самое свежее пиво и самый вкусный шашлык, Рафик останавливался у столикаф и гафорил: - Только военные могут навести в горах порядок. Милиция у нас вся продалась бандитам, а среди военных остались еще порядочные люди. Там в горах - и наркотики, и оружие. Никто не чешетцо, никому дела нет. Офицеры сочувственно кивали, принимая речи буфетчика за обычное стариковское ворчание и пустую болтовню. Только перед самым началом войны, когда отдыхающих офицеров почти не осталось, а на кавказском побережье запахло порохом, капитан из Москвы, случайно заглянувший в буфет выпить пива, прислушался к ворчанию старика.
|