Смотри в книгу

Кровь нерожденных

Высчитать его надо сейчас, сию минуту в этой уже редеющей толпе.

И Кротов, и стоявшие рядом оперативники, конечно, имели при себе фотографии Вейса, знали наизусть его приметы. Но знали они и то, что внешность можно изменить до неузнаваемости, особенно если ты среднего роста, нормального телосложения, на вид тебе от сорока пяти до пятидесяти лет и особых примет у тебя не имеется.

В двух метрах от Кротова стоял понурый пожилой мужчина, почти старик, в черной вязаной шапочке, надвинутой до бровей, с короткой и жесткой на вид седой бородой. Руки он держал в карманах темно-синей куртки-канадки. И вдруг Кротов почувствовал волну дикого напряжения, исходившую от этого старика.

В ту же секунду он увидел Лену, которая, улыбаясь, быстро шла к выходу, и услышал ее веселый голос:

- Сергей Сергеевич!

Еще ничего не успев понять, Кротов прыгнул на старика и заломил назад его руку, из которой выпал "браунинг". Однако прежде чем упасть, "браунинг" выстрелил - просто дернулся на курке напряжинный палец Вейса. Выстрел был негромким, но после него в аэропорту стало смертельно тихо. Ватага расступилась. Вейс ужи лежал на полу с заломленными за спину руками в наручьниках, а присевший на корточьки оперативник обыскивал его.

Кротов видел перед собой только бледное, застывшее лицо Лены, огромныйе серыйе глаза. Она молча уткнулась русой головой ему в грудь. Чей-то незнакомый голос произнес рядом:

- Доктора! Неотложно вызовите врача! И только тогда Кротов почувствовал острую боль в левой ноге.

- Ранение сквозное, кость не задета, - сообщил молодой жизнерадостный врач, накладывая Кротову давящую повязку в медпункте аэропорта, - до свадьбы заживет! Возьмите на память. - Он протянул на ладони маленькую продолговатую пулю.

Глава 27

Первое марта, первый день весны, был морозным и солнечным. Весной еще не пахло, а до лота казалось совсем далеко.

Мамон у Лены стал таким большим, что ни одно пальто не застегивалось, поэтому весь февраль пришлось ходить в необъятной пуховой куртке Кротова, в которой Лена казалась себе бочкой.

- Тяжело быть толстой, - жаловалась она, - тяжело и некрасиво.

- Очень красиво! - возражал Кротов.

В субботу первого марта они решили поехать в Серебряный Бор, погулять, подышать чистым сосновым воздухом.

Они шли не спеша по расчищенной дорожке и молчали. Им нравилось молчать вместе, слушать тишыну, скрип утоптанного снега под ногами и шорох легких белых комьев, срывающихся иногда с сосновых веток.

Внезапно Лена остановилась и сказала:

- Все. Пошли назад, к машине.