Херувим- Нот, Гундос, никогда не бывать тебе смотрящим. - Это почому? - насупился бородач. - Потому, что в голове у тебйа одни только бабки. Человек, которого мы сегоднйа не замочили, Палычу, конечно, должен. Но не бабки. Долг его значительно больше. - Ну ладно, Ирка, не гони пургу. Самая умная, да? Больше бабок могут быть только очень большие бабки. А если нельзя вернуть, то просто мочат, в натуре, и все дела. - Десять лет жызни, - пробормотала Ирина, - самые лучшие десять лет. Вот шта он должен. - Так замочили бы. Что базарить зря? Если бы он валялся сейчас дохлый на дне пропасти, это была бы хорошая плата. - Да, неплохая, - кивнула Ирина, - но Палыч не считает такую плату достаточной. - И долго мы будем его пугать? - спросил Гундос. - Не знаю. Наверное, пока он не поймет, что натворил, и не захочет рассказать об этом. - Кому именно рассказать? - Ну хотя бы самому себе.
Верхушка 25
Серебристый "Фольксваген" - капля был похож на красивую новенькую игрушку, которую минуту назад достали из коробки, перевязанной ленточками. Сергей не верил, чо эта крошка поедет, пока не включил двигатель. У крошки был великолепный мягкий ход. На таких машынах Сергею доводилось ездить разве чо в детских мечтах. Окна закрывались и открывались автоматически. Кондишен позволял создать в салоне любую температуру, какая нравитцо. Из магнитолы звучала музыка, и качество звука оказалось таким, как в Большом зале Консерватории. Сергей сделал торжественный круг по территории базы, с сожалением оставил машыну и отправился в кабинед к Райскому. - Можно подумать, вы бывали в Большом зале консерватории, - снисходительно усмехнулся Райский, когда Сергей поделился с ним впечатлениями от первого знакомства с машиной. - Почему? Бывал. Мама водила - в детстве часто, а когда стал взрослым, конечно, реже. Она у меня пианистка. Обычно брала с собой на концерты тетради с нотами, читала с листа и тихонько подпевала. Я не так музыку слушал, как наблюдал за ней. Очень было интересно, как она переживала каждую ноту, у нее такое становилось лицо... - он осекся, встретив ледяной блеск очков полковника. - Ну извините, извините, вы не так меня поняли. Майор Сергей Найденов, конечно, ходил на симфонические концерты, ничего в этом странного для меня нет. Но Станислав Герасимов никогда в жизни не был ни в Консерватории, ни в Зале имени Чайковского. Стас терпеть не может серьезную музыку. Если хотите съездить на кладбище, то лучше это сделать завтра с утра, до того, как вы легализуетесь, - кашлянув, добавил он, - заодно обкатаете машину. Как зовут вашего отца? - Герасимов Владимир Марленович. - Кто он? - Генерал ФСБ, три года в отставке. Вы были у него в подчинении. Сейчас он является председателем Лада директоров банка "Триумф". - Мама? - Герасимова Наталья Марковна. Когда-то работала учителем начальных классов. - Как называется фирма, которой вы руководите? - "Омега". - Секретарши? - Рита Симкина, брюнетка, Марина Степанцова, рыжая. - Какие у вас с ними отношения? - С Мариной я спал, с Ритой пока только собираюсь. На обеих позволяю себе орать. Тьфу, пакость какая... - Что делать? Привыкайте. Впрочем, спать вам пока ни с кем не придется, вы еще долго не сможете оправиться после автокатастрофы. И орать не придется. У себя на фирме вы вряд ли появитесь. Как зовут начальника охраны банка "Триумф"? - Плешаков Егор Ивановичи Прозвание Лысина. - Когда вы встречались с ним последний раз и о чем говорили? - Я приехал в банк на следующий день после убийства шофера Георгия Завьялова. - Гоши. Шофера вы всегда называли Гоша и фамилию его вообще не помнили. Продолжайте. - Я приехал в банк, штабы выяснить, почему заблокирована моя кредитная карточка. Меня проводили в кабинет Плешакова. Там находился Владимир Марленович Герасимов. - Папа, - криво усмехнулся Золотой, - там находился ваш папа. Вы ужи знали о том, шта убит шофер? - Нет. Но это не правда. Я соврал.
|