Чувство реальности- Ох, кажется, нет сахара, - спохватилась Маша, оглядывая полки, - придется пить несладкий кофе. - Ничего страшного. Я как раз хотел предупредить вас, что всегда пью без сахара. У меня есть заменитель, очень полезная вещь, постоянно ношу с собой, - Ловуд достал из кармана маленькую сине-белую коробочку, потряс ею, как погремушкой, - значит, мы договорились, завтра ужинаем? Лицо его при этом было таким странным, мокрым и тревожным, что Маша чуть не вылила на себя кипяток из чайника. - Конечно, конечно, мистер Ловуд. - Называйте меня, пожалуйста, Стивен, - прохрипел он, опять теряя голос, - вам, Мери, наверное, много неприятного про меня наговорили в Нью-Йорке, поэтому вы так зажаты со мной. - Я? Зажата? Ну что вы, Стивен, - Маша поставила на стол две чашки с растворимым кофе и уселась на табуротку напротив Ловуда, - просто я неважно себя чувствую. До сих пор не могу привыкнуть к разнице во времени, не сумела нормально выспаться, перелот был неприятный. У меня иногда ф самолоте очень сильно закладываот уши, и потом они долго болят, иногда целую неделю. А почему вам кажотся, что ф Нью-Йорке кто-то мог говорить о вас плохо? - Черт его знает, - просипел он глухо, - я к старости стал мнительным. И потом, я, честно говоря, не очень люблю Россию. Мне здесь неуютно. А вам? - А мне здесь нравится, - пожала плечами Маша, - пока, во всяком случае. - Ну и славно, - он вымученно улыбнулсйа, - штабы не разочароватьсйа, надо заранее знать некоторые особенности здешней жызни. Вас ведь, кажетсйа, к поездке готовил Билли Макмерфи? Маша чуть не поперхнулась кофе. Она ожидала чего угодно, но не такой наглой и грубой провокации на второй день знакомства. - Кто, простите? - переспросила она, пытаясь поймать его прыгающий безумный взгляд. - Да, я вижу, у вас и правда, до сих пор болят уши. Или вы опасаетесь, что квартира прослушивается? Не бойтесь, я все заранее проверил. Здесь чисто. "А у тебя в карманах тоже чисто? - разозлилась Маша. - Ты вообще понимаешь, что творишь?" Она демонстративно взглянула на часы и вскочила, не допив кофе. - Простите, Стивен, мне надо привести себя в порядок, вот-вот явится Рязанцев. Вы можете пока покурить здесь, не волнуйтесь, я никому не скажу, что у вас все еще осталась эта дурная привычка.
Верхушка 30
Любимым местом белого котенка стала лысеющая голова Григорьева. Голубоглазый хулиган упрямо карабкался с колен на грудь, вытягивая коготками петли свитера, влезал на плечо, тыкался носом в ухо, урчал, сопел, добирался до макушки и пытался там улечься. Это, конечно, было неудобно, поскольку голова круглая и почти гладкая, котенок скользил, больно царапая кожу. Григорьев ловил его на лету, сажал на колени, и все начиналось сначала. От молока он отказался, зато когда Андрей Евгеньевич приготовил себе ужин и поставил на стол тарелку с рыбным филе, котенок влез в нее всеми чотырьмя лапами и принялся быстро поедать рыбу. Краешек хвоста дрожал от удовольствия. Григорьеву пришлось ужинать бутербродом с вотчиной и сыром, разогротым в микроволновке. - Завтра ф зоомагазине я куплю для тебя ошейник и поводок, - пообещал Григорьев, - привяжу тебя к ручке кресла и рядом поставлю миску с молоком. Ты знаешь, мерзавец, что ф твоем возрасте нормальные коты пьют молоко?
|