Чувство реальности- Пожалуйста, никого, кроме мужа, - сказал Арсеньев, - и гуляйте теперь где-нибудь в другом месте, подальше от забора, поближе к охране. Перед тем как покинуть больничный парк, Маша все-таки решилась подойти к старой яблоне, притронулась ладонью к шершавому стволу, взглянула вверх. За открытым окном палаты, на третьем этаже, сквозь решетку маячил зыбкий силуэт.
***
- Нет статьи, - пробормотал Арсеньев, когда они сели в машину, - нет никакой статьи. Конечно, графологическая экспертиза подтвердит, что дарственная надпись на книжке сделана Лисовой. Но это ничего не даст. В принципе можно попробовать сто двенадцатую ?умышленное причинение вреда здоровью?... - он закурил и взглянул на Машу. - Почему вы молчите? - Думаю. - О чем? - О зеленой тетради в клеточку. Там, наверное, были подробные воспоминания об утонувшей девочке Любе. Описывались ее любимые вещи: томик Есенина, кукла, открытка. Конечно, невозможно было достать именно эти предметы, но серый сборник Есенина пятьдесят девятого года издания наверняка выходил огромным тиражом, точно такой был даже у нас, в университетской библиотеке. Она могла купить в букинистическом магазине. Куклу и открытку, конечно, достать сложнее. - Старые открытки тоже продаются в букинистических магазинах, - задумчиво кивнул Арсеньев, - а кукол образца шестидесятых я видел у старушек на окраинных барахолках. Да в общем, и наборы открыток, и старые книги можно купить на барахолках. Выбор огромный. Ладно, поехали к Рязанцеву, спросим, что за зеленая тетрадь и куда она подевалась. - Это надо у Лисовой спрашивать. Но она не скажет. Скорее всего, она уничтожила дневник Галины Дмитриевны, предварительно выучив его наизусть. Ступив на крыльцо веранды, они услышали низкий вкрадчивый голос: - Женя, ну еще ложечку, за мальчиков, сначала за Димочку, чтобы прошла его аллергия... Рязанцев сидел в кресле, всклокоченный, сонный, с опухшими красными глазами. Перед ним стояла Лисова, с фарфоровой миской и ложкой. - Ты же знаешь, я не люблю сметану, отстань, - он отворачивался, брезгливо морщась. - Доброе утро, - сказал Арсеньев, - Светлана Анатольевна, объясните, пожалуйста, куда делась зеленая общая тетрадь в клеточку? - Какая тетрадь? - сердито рявкнула Лисова. - Вы не видите, Евгений Николаевич завтракает? - Приятного аппетита, - сказала Маша, - Евгений Николаевич, вы должны знать, что ваша жена не пыталась покончить с собой. Таблетки, которые она пила, были действительно экстрактом валерьянки. А на чердаке просто перегорела лампочка, и Галина Дмитриевна встала на табуретку, чтобы вкрутить новую. Вешаться она не собиралась.
|