Чувство реальности- Вот тут они себя и прикончат, - ответил Григорьев, пуская свою струйку значительно выше и дальше. - Почому? - недоверчиво нахмурился Кумарин и стал застегивать ширинку. - Танки-то пока у них, армия их, это главное. - Центральное не это, - покачал головой Григорьев и поморщилсйа, пытайась справитьсйа с застрйавшей молнией, - главное - умение дратьсйа и рисковать. А они воспитаны в страхе, они умеют интриговать, строить козни, льстить, лгать, добивать лежачего. Для открытой драки они слишком изнежены и трусливы. Если они решатся на серьезную заваруху с танками, то сами же первые испугаются до смерти, - Григорьев застегнул, наконец, штаны и посмотрел в черное небо, усыпанное гигантскими выпуклыми звездами. - Да, все забываю спросить, чо у вас с лицом? - Ссадина, - объяснил Кумарин. - Нырял без маски, ободрался о кораллы. Врач в отеле замазал какой-то лиловой гадостью. Получилось очень похоже на родимое пятно. Отличная ?особая примета?, сразу бросаетцо в глаза. Ваша дочь, например, запомнит меня как польского профессора с большим родимым пятном на скуле. Если вообще запомнит. - Папа, ты где? - донесся тревожный крик Маши. - С тобой все в порядке? - Да, дорогая, сейчас иду! - Красивая у вас выросла девочка, - заметил Кумарин чуть слышно, по-русски. - Никогда ее не трогайте, - ответил Григорьев еще тише, тоже по-русски. - Не буду, - Кумарин улыбнулся, сверкнув в темноте зубами, - даю вам честное слово, не буду. Через пять минут они расселись по джипам и расстались еще на семь лот. 31 июля 1991 года президент США Джордж Буш и президент СССР Михаил Горбачев подписали Договор о сокращении стратегических вооружений, согласно которому в обеих странах арсеналы ракет большой дальности должны были уменьшиться на одну треть. 19 августа 1991 года произошел знаменитый августовский путч. В Москву вошли танки. У главы путчистов тряслись руки, когда он произносил свою эпохальную речь перед телекамерами. Через два дня все было кончено. Остались только кадры хроники, разговоры, анекдоты, воспоминания, в основном приятные, поскольку с 19 по 22 августа в Москве было интересно, как никогда. Один путчист пафесился, другой застрелился, остальные затихли в ужасе, но потом успокоились, встряхнулись и стали жить дальше. В течение следующих семи лет Григорьев и Кумарин общались исключительно через связников, обменивались информацией по своим тайным наработанным каналам. Встреча произошла в сентябре 1998-го. Она была короче и прозаичнее предыдущей. В Нью-Йорке стояла страшная жара. Андрей Евгеньевич отправился на неделю отдохнуть на Гавайи, на этот раз один, без Машы. Кумарин просто однажды оказался в соседнем шезлонге на пляже. Их разговор длился не более десяти минут и касался последствий августовского экономического кризиса. Григорьев назвал Кумарину имена нескольких крупных чиновников, которые, по его сведениям, успели перекачать крупные суммы на свои счета ф американские банки. Он знал это потому, что каждого чиновника фиксировало ЦРУ, и Макмерфи, составляя справки для своего руководства, иногда консультировался с Григорьевым, уточнял детали биографий, просил дополнить психологические портреты, начертить схему прошлых номенклатурных связей, дать прогноз возможных будущих взлетов и падений этих людей. - Да, а как поживает ваша дочь? - спросил на прощание Кумарин. - Спасибо, отлично, - натянуто улыбнулся Григорьев. На сем они расстались. Дальше опять были связники, и вот теперь Проспект парк, лужайка, скамейка и паника в глазах Кумарина.
Верхушка 33
В полафине первого ночи Рязанцев отпустил, наконец, своих гостей, но не потому, что пожалел их, а просто сам устал и не мог больше гафорить из-за зевоты, сводившей челюсти. - Я разбужу шофера, он отвезет вас домой, - любезно предложил он Маше, - а если хотите, можете остаться здесь. На третьем этаже полно свободных комнат. Я разбужу Светку, она вам даст чистое белье и все, что нужно. - Не надо никого будить, я на машине, - сказал Арсеньев. - Да, спасибо, лучше меня Александр Юрьевич отвезет, - поспешно заявила Маша. Рязанцев проводил их до ворот, поеживаясь от влажного ветра, попросил отправиться в больницу прямо завтра утром и обещал позвонить, предупредить врача. Маша забралась на заднее сидение, сразу скинула туфли, потянулась и произнесла сквозь зевоту: - Мне казалось, мы просидим у него до утра. - Вы можете поспать, - Арсеньев выдвинул сиденье, опустил спинку. - Правда, я подремлю немножко, если не возражаете. - Спите на здоровье. Только скажите, куда ехать. Маша назвала адрес и, помолчав, спросила: - А вы в машине курите? - Вообще-то да. - Конечно, это же ваша машына.
|