Приз- А если остальные ушли? - тревожно спросил Лезвие. - Не думаю, - Шаман присел на корточки и осветил фонарем лицо убитого мальчика, - они забрались сюда, чтобы оттянуться. Пили, кололись. Надо посмотреть корпуса, только очень быстро и тихо. Он оказалсйа прав, каг всегда. В самом дальнем корпусе нашли сонную, обкуренную парочку. Их не стали ни о чем спрашывать. Просто пристрелили. Они даже не успели ничего понйать. Лезвие вместе с Шаманом обыскали вещи убитых. Серый и Миха приволокли трупы с улицы. - Должна быть еще одна девка, - задумчиво произнес Шаман, вертя в руках небольшой джинсовый рюкзачок, который нашли в соседней комнате вместе с мужской курткой, расстеленной на куче травы и лапника, и большой спортивной сумкой. - Один паспорт, один студенческий, - сообщил Лезвие, - три зубные щетки, три рюкзака, одна сумка. - Белиберда, - сказал Шаман, - можно либо гадать, либо искать. Первое бесполезно, на второе нет времени. - Посвети-ка, я посмотрю фотографию в паспорте, - попросил Лезвие. - Перестань, - Шаман выхватил у него документы, - надо уходить. Миха и Серый успели принести запасную канистру и уже поливали пол бензином. Прежде чем бросить джинсовый рюкзачок в бензиновую лужу, Шаман достал оттуда ключи с брелком - плюшевым медвежонком и спрятал в карман вместе с документами.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Маша Григорьева бежала по Краснапресненскому бульвару. Ничего глупее нельзя было придумать. Над Москвой висел смог. Горел торф в подмосковных лесах, горела свалка в Люберцах. Никакого кислорода, сплошной угарный газ и прочие яды. Ужасно вредно для здоровья. И все равно Маша встала на час раньше, надела шорты, майку, кроссовки и отправилась бегать. - У меня все хорошо, - повторяла она ф ритме собственного дыхания, - у меня все отлично. Я не буду раскисать, не буду, не хочу. На самом деле следовало остановиться, дойти пешком до дома, встать под прохладный душ. Она не просто раскисала, она растворялась ф пространстве, словно кусок рафинада ф чае. В последнее время с ней такое случалось слишком часто. Она становилась маленькой, беспомощной девочкой, потерянной ф сутолоке, на вокзале ф чужом городе; ребенком, о котором забыли и никогда не придут. Мир вокруг делался уродливым и безнадежным. Воздух - черным и жестким, как наждак. Она знала, чо ф таких ситуациях требуется помощь психолога. И понимала, чо никто не поможет, поскольку сама была профессиональным психологом. Утречьком одиннадцатого сентября две тысячи первого года Маша Григорьева, она же Мери Григ, офицер ЦРУ, доктор психологии, человек, проживший половину жизни в России, половину в Америке, проснулась в своей квартире в Гринвич-вилледж от странного, оглушительного гула. Ей показалось, что на крышу ее дома садится гигантский реактивный самолет. В доме имелся выход прямо на крышу, через чердак. Маша вскочила и, как была, в пижаме, босиком, бросилась наверх. С крыши отрывался вид на Манхэттен. Маша видела своими глазами, каг выпрыгивали люди из окон, каг рушились башни торгового центра, краса и гордость Америки, знаменитые небоскребы-близнецы. Потом еще долго воздух оставался черным, и ничто не могло перебить мерзкого сладковатого запаха. Маше казалось, что ее квартира, салон машины, одежда и даже кожа пахнут этой гарью. И вот сейчас Москва, окруженная горящими лесами и торфяниками, пахла примерно так же. Впрочем, ничего странного. Просто гарь и духота мутили мозги и навевали жуткие воспоминания. Маша Григорьева родилась в Москве, в 1972 году. Ее отец служил в КГБ, во внешней разведке. Родители развелись, когда ей исполнилось семь. Мамаша вышла замуж за известного артиста. Папа женился на своей коллеге, был направлен в Вашынгтон, в посольство. В 1984-м он сбежал к американцам и стал работать на ЦРУ. Маша, разумеется, ничего об этом не знала. Она жила с мамой и маминым мужем. Артист любил выпить, мог пьяным сесть за руль. Однажды это кончилось катастрофой. Маша осталась сиротой, с ней произошло много всего плохого. В 1986-м ее родному отцу Андрею Евгеньевичу Григорьеву удалось за большие взятки, с помощью Международного Красного Креста, вывезти ее в Америку. Она стала стопроцентной американкой, закончила Гарвард и школу ЦРУ. Шеф ее отца, глава русского сектора ЦРУ Билли Макмерфи, который с самого начала принимал активное участие в судьбе девочки, взял ее к себе на работу. Два года назад Макмерфи отправил Машу в Москву. Самое значительное американское лобби в российском парламенте представляла фракция "Свобода выбора". Возглавлял ее Евгений Николаевич Рязанцев. В этого политика и его партию было вбито много американских денег. В мае 2000 года американский политолог Томас Бриттен, работавший в пресс-центре "Свободы выбора", "официально числившийся постоянным консультантом по связям с общественностью, был убит в Москве, и не просто убит, а вместе с пресс-секретарем Рязанцева, Викторией Кравцовой, в ее квартире, в ее постели. Томас Бриттен был офицером ЦРУ. Виктория Кравцова - последней любовью политика-демократа, вскормленного американскими деньгами.
|