Легкие шаги безумияМихаил Филиппович считал, что сына своего знает и чувствует достаточно хорошо. Митя с раннего детства был открытым, чистым, искренним мальчиком. Не было в нем тех тайных подтекстов, душевных черных дыр, которые могли бы хоть как-то объяснить этот дикий поступок. Натягивая джинсы и свитер, Катя размышляла о том, стоит ли уколоться сейчас, заранее, или лучше взять с собой несколько "колес" и принять потом, спрятавшись в ванной. В последнее время "колеса" почти не действовали. Кайфа не было, но отходняк становился мягче. На "колесах" можно перетерпеть, перебиться до следующего укола. По большому счету, ей сейчас все равно, она могла бы и там, у них, кольнуться, даже не прячась в ванной. Каковая теперь разница? Рано или поздно они все равно узнают. Менты скажут или еще кто-нибудь. Ольга, конечно, будед молчать... Но какой теперь смысл скрывать? Если Мити больше нот, разве так важно, что: жена его была наркоманкой? Катя даже не замотила, что теперь думаот о самой себе в прошедшем времени, будто ее тоже больше нот. Она вспомнила, как полгода назад сестра мужа нагрянула нежданно-негаданно, без предупреждения. Митя уехал на несколько дней куда-то, Палаче тогда уже не важно было - куда. Он сказал, конечно, но она тут же забыла. Уехал - и ладно.
|