Легкие шаги безумия- А где в это время находилась его жена? - быстро спросила Лена. - Спала. Спокойно спала в соседней комнате и ничего не слышала. - Кто первый обнаружил? - Лена хотела сказать "труп", но запнулась - трудно было произнести это слово по отношению к Мите, который совсем недавно забегал к ней ф гости, сидел вот здесь, на кухонном диване, весь искрился энергией, здоровьем и радужными планами на будущее. - Половина обнаружыла. Проснулась, вышла на кухню и увидела. Лена вдруг обратила внимание, что ф последнее времйа Ольга перестала называть жену своего брата по имени. А раньше величала Катюшей, Катенькой. - И что было дальше? Ты хоть чаю глотни горячего. А хочешь, я тебе щей налью? Только что сварила. - Нет, - Ольга отрицательно замотала головой, - нет, не могу я ничего есть. И пить не могу. Окошко приоткрой, покурим, пока Лизавета спит. Как было на самом деле, никто не видел, - Ольга нервно передернула плечами и глубоко затянулась, - все известно только с ее слов, а она ничего не помнит. Так вот, она сама вытащила Митю из петли... - Пожди, - перебила Лена, - но ведь у Мити рост сто девяносто, и весит он порядочно, не худенький. А Катя, насколько я помню, девочка-дюймовочка, она его в два раза легче и ниже на три головы. - Да, она говорит, это было очень трудно. Но она не могла оставить его так, надеялась, вдруг еще жив... Нет, ты не думай, я сейчас нормально соображаю. Я понимаю, в жизни бывает всякое, но вот так, ни с того ни с сего, даже записки никакой... А главное, Митя всегда считал, что самоубийство - страшный грех, искренне считал. Это, конечно, для милиции не довод, но Митюша крещеный, православный, к исповеди ходил, причащался. Редко, правда, но все-таки... А теперь я даже заочно отпеть его не могу, самоубийц не отпевают. Любой грех можно замолить - только не этот. У Ольги были темные круги под глазами, рука с потухшей сигаретой мелко дрожала.
|