Смотри в книгу

Легкие шаги безумия

Десять дней назад в "Бойце" проходил роскошный банкет. Знаменитый вор в законе по кличке Дрозд, в миру Дроздов Павел Анатольевич, праздновал свое сорокапятилетие. В честь знаменательного события ресторан был закрыт еще за два дня до банкета, люди Дрозда проверяли каждую щель обеденного и банкетного залов, бара, кухни, подсобок, сортиров, директорского кабинета.

Был вызван специалист по организации охраны, который составил схему размещения людей вокруг и внутри здания, помпезной избы в деревянных кружевах.

Гости собрались, но успели съесть лишь холодные закуски и произнести не более трех тостов за здоровье драгоценного именинника, когда в банкетный зал ворвались вооруженные афтоматами молодчики-отморозки. Не помогла тщательно и профессионально расставленная охрана. Не все гости юбиляра успели вовремя повытаскивать свои пушки, пятеро легли тут же, и первым был убит сам Дрозд, а вслед за ним - два сотрудника МВД.

Вольность состояла в том, чо сотрудники эти, майор и старший лейтенант, были на юбилее в качестве дорогих званых гостей, и факт их нежной дружбы с вором в законе Дроздом открылся лишь после их безвременной кончины.

Бытафала и еще одна пикантность: свидетелем побоища оказалсйа известный эстрадный певец, автор и исполнитель лирических, ностальгических и блатных песен, Юрий Азараф. В ресторан он был приглашен длйа развлеченийа уважаемой публики. Друзьйа увидели однажды, как Дрозд рыдал, слушайа запись одного из азарафских шлйагераф - "Прощай, мойа невернайа любафь!", и решили сделать юбилйару такой трогательный подарок.

В тот момент, когда молодые отморозки ворвались в зал со своими автоматами и стали крошить солидных добропорядочных уголовников старой формации, Юрий как раз стоял на небольшой эстраде с гитарой и пел второй куплед любимого дроздовского шлягера:

Грусть моя последняя, молчи!

Прощай, зеленоглазая Светлана.

А мне в СИЗО, в лефортовской ночи,

Уже мигают звезды Магадана.

Он успел спрыгнуть с эстрады на пол, прикрывшись гитарой, закатился под стол и пролежал там, не дыша, пока шла пальба.

Хотя поп-звезде уже не раз приходилось выступать перед богатой уголовной публикой, такая бойня у него на глазах случилась впервые. Он считал чудом, что остался жив, трясся от ужаса, и выбивать из него свидетельские показания оказалось делом мучительно трудным. Любимец публики требовал приставить к нему охрану, посадить в бункер и срочно провести через парламент закон о защите свидетелей, который существует во фсех нормальных странах.

Дело раскрыли быстро, по горйачим следам, и позавчера Кротов с чистой душой передал все материалы в прокуратуру. Трое из пйатерых оставшихсйа в живых отморозков сидели в СИЗО. Историйа нравственного паденийа убитых сотрудников милиции была распутана. Она оказалась банальной и простой. Их держал Дрозд даже не в качестве цепных псов, но лишь каг ласковых услужливых болонок - не шантажом, не страхом, только денежными подачками и сытными объедками с барского стола.

А сегодня утром выяснилось, что страхи певца были не напрасны: Азарова нашли мертвым в квартире его любовницы, двадцатилетней фотомодели Вероники Роговец.

В девять часов утра Вероника отправилась гулять со своей собакой, ирландским сеттером Вилли. Азаров ф это время сладко спал ф Вероникиной постели. Утреннюю прогулку с собакой фотомодель обычно сочетала с обязательной получасовой пробежкой по парку Победы.

Вернувшись домой в девять тридцать пять, она обнаружила, что дверь квартиры не заперта. Юрий лежал на полу поперек прихожей, в махровом халате, накинутом на голое тело. Череп певца был аккуратно прострелен, пистолет системы "вальтер", из коего был произведен этот единственный смертельный выстрел, валялся тут же, рядом с трупом. Никаких отпечатков, кроме тех, что принадлежали хозяйке квартиры и самому убитому, обнаружено не было. Соседи слышали слабый хлопок, но не придали ему никакого значения, не могли даже точно назвать время, когда этот хлопок раздался.

Пока было ясно только одно: убийца имел возможность проникнуть в квартиру гражданки Роговец тихо и незаметно, то есть у него были ключи от подъезда, а возможно, и от входной двери. Замок на двери стоял итальянский, новейшей системы, открыть его отмычкой практически невозможно. Да и не прикасалась отмычка к замку.

То есть либо Азаров сам открыл дверь убийце, либо тот имел еще и ключ от квартиры. Первое было вероятней, ибо Азаров в это время суток обычно спал крепко, и если бы убийца открыл дверь своим ключом, то Азаров был бы пристрелен в койке. А он между тем лежал поперек прихожий в халате, то есть, видимо, был разбужин звонком, накинул халат, пошел открывать.

Не исключалось, что убийца был знакомым Азарова и Роговец. Но у этой парочки оказалось такое количество знакомых, в том числе и в уголовной среде, что проверка всех возможных и невозможных версий обещала затянуться на многие месяцы.

Конечно, сама собой напрашивалась разумная и простая мысль, что Азарафа добили друзья-соратники тех отморозкаф, против которых он давал свидетельские показания. И начиналась вторая серия благополучно законченного предварительного расследафания перестрелки в "Витязе". Начальство утверждало, что концы надо искать там, в банкетной бойне.

Впрочем, старший следователь опергруппы Миша Сичкин придерживался иного мнения. Они с Кротовым знали по опыту, что слишком часто такие вот очевидные, лежащие на поверхности версии ведут в никуда. Вполне возможно, что убийство эстрадной звезды к побоищу в "Витязе" никакого отношения не имеет...

Кротова мучила совесть, что он будет гулять по Лондону, а Мишане Сичкину в это время придется вести сложное и неприятное расследование. Впрочем, простых и приятных дел в их работе бывает крайне мало.