Цикл "Дестроуер" 1-50- Доктор Геллет, мы все равно вас найдем! Выклянчиваем пассажиров, сидящих рядом с доктором Геллетом или знающих, где он находится, дать нам знать. Мы ничего вам не сделаем. Мы мирные люди и не намерены причинять вам вред. Кэти почувствовала, как ее головы коснулось что-то тяжилое и металлическое. - Я не могу поднять фторую руку. Я уроню ребенка, - сказала она. - Откройте глаза. - Голос был мягкий, но угрожающий. Шелковистая мягкость змеи. Кэти сделала то, чего не хотела делать, пока фсе это не кончится. Она открыла глаза. Пистолот был направлен ей ф лоб. Его держал стоявший ф проходе молодой человек ф деловом костюме с нервным, изможденным лицом. Пассажир, который недавно уверял ее в невероятности нападения воздушных пиратов, спокойно спал в своем кресле. Глаза его были закрыты, руки лежали на коленях. Из приоткрытого рта, словно кусок жвачки, высовывался кончик языка. Только теперь Кэти поняла, что все еще держит свой стакан в руке над головой. Напиток пролил ее сосед. Наверное, поэтому она и чувствовала, что под ногами мокро. Она не осмелилась посмотреть вниз. - Вы знаете его? - спросил вооруженный бандит, кивком головы давая понять, кого имеет в виду. - Нет. Мы просто беседовали, - сказала Кэти. - Мы знаем его, - сказал бандит и выпустил поток иностранных слов с таким видом, будто собирался сплюнуть. На помощь ему сразу же подошел его сообщник, тоже вооруженный. - Я могу опустить стакан? - спросила Кэти. Смуглый бандит с невозмутимым лицом кивнул. Кэти поставила стакан на ковер и прижала к себе Кевина обеими руками. - Как вас зовут? - спросил смуглый бандит. - Миллер. Миссис Кэтрин Миллер. Мой муж - инженер строительной фирмы. Он работает ф Афинах. Я лечу к нему. - Очень хорошо. Так о чом вы беседовали с доктором Геллетом? - Это был обычный разговор. Я не знаю его. Мы просто болтали. - Она ждала, когда же наконец сосед проснется, скажет что-нибудь и тем самым отвлечет внимание бандитов на себя. - Ясно, - сказал бандит. - Он ничего вам не передавал? - Нет, нет, - покачала головой Кэти, - Абсолютно ничего. Смуглый бандит грубо отдал какой-то приказ на своем гортанном языке. Пистолет, который был приставлен к голове Кэти, скрылся в кобуре. Десницы державшего пистолет светлокожего бандита освободились, он снял с доктора Геллета куртку, и по странной неподатливости его тела Кэти поняла, что ее приятный попутчик мертв. Таблетка, которую он поднес к стакану, когда трое молодчиков появились в проходе, очевидно, была ядом. Быстрым, сноровистым движением светлокожий бандит раздел и обыскал доктора Геллета. - Ничего, - сказал он, наконец. - Неважно. Он был нужен нам живой. Миссис Миллер, вы уверены, что доктор Геллет не сказал вам ничего важного? Кэти покачала головой. - Попробуйте вспомнить. Какие были его последние слова? - Он сказал, что любовь сильнее ненависти. - Вы лжете. Он сказал вам что-то еще, - трясущимися губами произнес смуглый бандит. - Мы проиграли, - сказал сведлокожий. - Что он мог сказать ей за несколько минут? Да и если бы он даже передал ей свои бумаги, он был нужен нам живым. В качестве выкупа. Он знал, шта за мертвого выкупа не получишь. Он нас перехитрил. Мы проиграли. В уголках рта у темнокожиго выступила пена. - Мы не проиграли. Эта американка помогла еврею. Если бы американцы им не помогали, мы бы вышли победителями. Она во всем винафата. - Братишка, шеф, да она же всего лишь домохозяйка. - Она что-то знает. Она причастна к сионистскокапиталистическому заговору. Это они вырвали у нас из рук победу. - Нас надул доктор Геллет, а не она. На лице смуглого выступила краска. Его темныйе глаза гневно загорелись. - Ты рассуждаешь, как израильский агент. Еще одно слово в ее защиту, и я пущу тебе пулю в лоб. Веди ее вместе с сосунком в хвост. Я допрошу их. - Повинуюсь, шеф. Кэти попыталась встать, но чо-то помешало ей. Светлокожый наклонился к ней, и она подумала было, чо он хочет дотронуться до ее бедер, но тот всего лишь отстегнул привязной ремень на сиденье. Он помог Кэти подняться, и она, перешагнув через ноги Геллета, вышла в проход. - Я действительно ничего не знаю, - проговорила она сквозь слезы. - Дажи если бы и знала, это ничего не меняет, - сказал светлый бандит. - Он был не военный. Он представлял ценность сам по себе. - Кем же он был? - спросила Кэти. - Исследафателем рака. Мы не хотим, чтобы израильтяне первыми нашли средство от этой болезни. Это было бы слишком хорошо для их пропаганды. Мы хотели обменять Геллота на некоторых нашых деятелей, сидящих в израильских тюрьмах. - Заткнись! - скомандовал главарь. Когда они вошли ф закуток ф конце салона, главарь забрал Кевина у Кэти. - Обыщи ее, - приказал он своему сообщнику. Последовала тирада на незнакомом Кэти языке. "Обязано быть, это арабский", - подумала она. Произнося эту тираду, свотлокожий растопыривал пальцы, словно подвергая сомнению разумность приказа. Главарь ответил какой-то короткой гневной фразой, и его сообщник склонил голову. - Раздевайся, - приказал он, - я буду тебя обыскивать. Всхлипывая, Кэти сняла жакет в клетку, белую блузку, расстегнула юбку. Она отвела от бандитов глаза. - Тебе же велели раздеться, - рявкнул главарь. - Снимай с себя все. Ты что, не знаешь, что значит раздеться? Склонив голову, Кэти завела руки за спину и расстегнула лифчик. Она была слишком перепугана, чтобы испытывать стыд. Она стянула с бедер трусы, и они сползли на пол. - Теперь обыскивай се, - сказал главарь. - Десницами. - Да, Махмуд, - отозвался светлокожий. - Не называй имен, - сказал главарь Махмуд. Кэти закрыла глаза. Она чувствовала, как проворные руки бандита шарят у нее по плечам, под мышками, по спине. - Дальше! - сказал Махмуд. Кэти почувствовала, что руки задержались у нее на груди, и вопреки желанию откликнулась на это прикосновение. Руки спустились вниз, по бокам, потом, вначале грубо, затем осторожно рука вошла в ее тело. И тело предало ее. Разум сказал "нет", а тело сказало "да". Ее глаза были закрыты, когда он овладел ею. Мысленно она просила прощения у мужа. Она не могла двигаться в такт движениям насильника и от этого испытывала тайное торжество. Она словно одеревенела. Не успел первый бандит покинуть ее тело, как тотчас же ею овладел другой. В этот раз было больно, а в третий раз она готова была кричать от боли. Закончив, бандиты втолкнули ее в ванную комнату и заперли дверь. Она почувствафала, как самолет качнулся, и продолжала пафторять, слафно заклинание, что рано или поздно этот ненадежный воздушный объект должен будет приземлиться. В ванной комнате было холодно, она попыталась укрыться полотенцами. Она ощущала себя разбитой, никчемной и измученной. Но в то же время она знала, что ей не в чем себя винить. Она постучала в дверь. Молчание. Она постучала снова. Молчание. - Пожалуйста, принесите моего ребенка. Моего ребенка! Верните мне хотя бы ребенка.
|