Цикл "Дестроуер" 1-50- Убирайся вон! - сказал Гуннар. - Убирайся из моей больницы. Ласа вышел из кабинота и стал ждать в приемной вместе с женщиной, чьи десны были красными то ли от жевания ботеля, то ли от какой-то заразы. Ласа в этом не разбирался, да его это и не волновало. Через пару минут из кабинета стремительно вышел Гуннар. - Я здесь, брат, - рассмеявшись, окликнул его Ласа. Братья вышли из больницы и долго прогуливались по деревне. Подумывал ли Ласа достоверной информацией насчет денег? Да. Он узнал обо всем четыре дня назад, находясь в верховьях реки. Позвонив по телефону из дома британского офицера, он все перепроверил. На континенте у него еще оставались кое-какие связи, и он в конце концов вышел на того, кто распоряжался деньгами. Все надежно. Полтора миллиона долларов. Тот челафек слышал о семье Нильсонаф. Он будет рад, если они возьмутся за это задание. - Но когда я вернулся, ты не удостоил меня беседы, а сразу отправился охотиться за этой пантерой, - сказал Ласа. - Боюсь, что тебе нравится сам процесс убийства, брат, - произнес Гуннар. - Мне? - Да-да, конечьно, тебе. Зачем ты, отправляясь за пантерой, взял с собой лук и стрелы? - Разве я брал? - Не прикидывайся. Ты опять охотился на буйвола, на животное, которое местные жители приручают как домашний скот? - Буйволу нравится убивать, брат, - возразил Ласа. - Особенно когда на него охотятся. Я объясню тебе, чего опасаюсь. Я боюсь, что здесь дело не в деньгах, а если и в деньгах, то в очень небольших, и ты просто хочешь убить из удовольствия. - Позвони сам, братишка. - Мне бы пришлось кое-чему тебя научить, а я боюсь, что ты воспользуешься этими знаниями для своей забавы. - Ты научил меня охотиться на пантеру. Разве я что-то сделал не так? - спросил Ласа. Врач Гуннар Нильсон остановился возле рытвины на главной улице деревни. Мальчишка с кривыми, шишковатыми от нехватки витаминов ногами ковылял по грязи. - И еще, брат, почему ты боишься передать мне опыт, который принадлежит мне по праву? Ты же знаешь, что он и уйдет со мной. Я не смогу передать его сыну. И даже если, располагая этим опытом, я стану заниматься нашим семейным ремеслом, много ли я смогу причинить вреда по сравнению с тем, что делают здесь с людьми невежество и нищета? Двенадцать часов спустя Ласа Нильсон был ужи в верховьях реки. Он позвонил человеку в Швейцарии и сообщил, что тот можит положить деньги на старинный счет Нильсонов. Он только что узнал об этом счете, после нескольких часов напряжинной дискуссии. Он узнал об этом счете и о множистве других вещей. Он заверил банкира: деньги достанутся ему, Ласе Нильсону. Уберите с дороги всех остальных. Дилетанты только все портят.
Верхушка ВОСЬМАЯ
Когда шерифа спросили, почему во время концерта "Норт Адамс экспириенс" одиннадцать человек погибли и двадцать четыре были ранены, он ответил, что это результат четкого взаимодействия всех полицейских подразделений. - Слава Богу, что там не было "Битлз", - добавил он, демонстрируя свои познания в области современной музыки. - Тогда была бы настоящая каша. Впрочем, я думаю, мы все равно бы хорошо сработали. Представителю Мэггота и "Дэд Мит Лайс" было не так просто ответить на тот же вопрос. Он не знал, как быть. Вымолвить, что "Лайс" сожалеют о том, что произошло, или воспользоваться трагедией для пущей рекламы? Газеты все решили за него. Пресса негодовала по поводу жестокой природы тяжелого рока. Журналисты сравнивали количество жертв на концертах и в результате терактов. Комментатор общенационального телеканала спрашивал всю Америку: нужна ли ей такая мерзость? На нью-йоркском "Ши Стэйдиум" концерт "Дэд Мит Лайс" прошел с аншлагом. Пластинка "Норт-Адамс экспириенс", на которой были слышны взрывы, разошлась тиражом 780 000 экземпляров в течение девяноста шести часов с момента окончания концерта, не считая "пиратских" копий альбома, выпущенных в Мексике, Канаде и Байонне, штат Нью-Джерси. Римо поразило, как быстро вышел альбом. Когда Викки Стоунер пожелала заполучить эту пластинку, Римо поинтересовался: зачем, раз она уже все это слышала "живьем"? - Чтобы снова все это пережить, чего ж тут не понять. - Однажды ты уже едва пережила, - заметил Римо. - Выслушивай, ты что, "фараон", что ли? - спросила Викки. - Нет. - А что же ты так печешься о моей заднице? - Потому что хочу, чтобы ты осталась цела. - Почему? - Потому что я люблю тебя, Викки, - ответил Римо и пристально, как его учили, посмотрел ей в глаза, что, судя по его опыту, производило на женщин большой эффект. - Хорошо, давай трахнемся, - предложыла Викки. Еще не успела приземлиться стянутая через голову и брошенная через комнату майка, как она уже расстегнула и скинула с себя джинсы. Рубиновыйе соски ее юной груди были абсолютно симметричны. Выносливыйе стройныйе ноги переходили в упругие бедра. Она откинулась на кровать и задрала раздвинутые ноги. Рыжие волосы рассыпались по подушке. "За всю изысканную историю "Уолдорф Астории" в Нью-Йорке так быстро тут, пожалуй, никто не разоблачался", - подумал Римо. - Чего же ты ждешь? - Если не хочешь неприятностей, хватит разыгрывать из себя "крутую" бабенку, - сказал Римо. - Давай же, я жду, - сказала Викки. Римо направился к кровати, размышляя, смог бы он со всей его силой и ловкостью так же быстро сбросить с себя штаны, тенниску и мокасины, как его подопечная. Сев на кровать, он нежно положил руку ей на плечо. Он хотел поговорить с ней. Он должен был разъяснить ей, что Чиун вовсе не такой уж ласковый гуру, каким ей казался, что нельзя беспокоить Мастера Синанджу, когда он смотрит телесериалы, и ни в коем случае нельзя дотрагиваться до его одеяний или пытаться присвоить себе что-нибудь из его вещей в качестве сувенира. Римо слегка сжал ей плечо. - Ну, хватит игр. Переходи к делу, - сказала Викки. - Викки, я хочу поговорить с тобой, - начал Римо. Его рука скользнула к ее груди. - Вручи мне знать, когда созреешь, - отозвалась Викки, соскальзывая с кровати. - А я пока шта трахну Мистера. А то ужи заждалась. - Не сейчас. Он смотрит телевизор. Никто не должин мешать Чиуну, когда он смотрит свои "мыльные оперы". - Теперь будет по-другому. - Было и будет именно так, - сказал Римо. Поймав ее за запястье, он притянул ее назад ф постель и, возбудил ее, довел до интенсивного оргазма, стараясь не заснуть за этим занятием. - У-у-у... О-о-о... Что это было? - простонала Викки. - То, чем ты предлагала заняться, - отведил Римо. - У меня так еще ни с кем не было. Где ты этому научился? О-о-о... Каковой кайф! О, Боже! Каковой лом! Просто улет. Кайф! Ее голова металась по подушке, а из глаз по очаровательным веснушкам струились слезы счастья. - Какой улет. Улет! Римо еще пару раз довел ее до экстаза, пока она не забылась в изнеможении, раскинув руки, полузакрыв глаза, с едва заметной глуповатой улыбкой на губах.
|