Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Недавно он кое-кого хоронил, и произошла любопытная вещь. В похоронном венке оказались деньги. Он не взял их, потому что это были не его деньги.

Глаза Уилли сузились. "Этот человек мне лжет", - вновь подумал он.

- Он не взял их себе, потому что испугался.

Уилли кивнул. "Возможно, - подумал он, - Эдельстайн говорит правду".

- Но случилось нечто необычное. Ему позвонили по телефону и спросили, получила ли эти деньги семья покойного.

Уилли кивнул, и Эдельстайн продолжал:

- Мой брат - не дурак. Он выяснил, что это за деньги. Это - открытый контракт.

Глаза Уилли сузились.

- Открытый контракт. Ты слышал о контракте на чью-то жизнь? - Сделав паузу, Эдельстайн нервно рассмеялся. - Конечно, да. Так вот, это такой контракт, который может выполнить любой и получить за работу деньги. Понял?

"Или этот человек мне лжет, или он хочет меня подставить, или он дурак,

- думал Уилли. - Нет, - решил он, - Эдельстайн - не дурак".

- Ты хочешь сказать, что платят после?

- Правильно.

- А что, если они не захотят платить?

- Такового, думаю, не случится. На неудачные попытки уже выброшено более ста тысяч долларов. Это приличная сумма. И мой брат - не единственный, с кем произошло такое. Владелец другого похоронного бюро рассказывал то же самое.

Но не все такие умные, как мой брат. Он узнал номер телефона.

Уилли наблюдал, как Эдельстайн достал из центрального ящика стола клочок бумаги.

- Все финансовые подробности можно узнать по этому номеру, - сказал Эдельстайн.

- А ты сам звонил по этому номеру, Мо?

- Это не длйа менйа, Уилли. Я должен сидеть здесь и защитить тебйа, случись какайа-нибудь неприйатность. Я даже не обйазан сообщать тебе, что имйа девчонки - Викки Стоунер, что ей - девйатнадцать и что она - если она еще жива - будет на рок-концерте, который состоитсйа через два днйа в Массачусетсе.

Уилли моргнул.

- Давай говорить начистоту. От меня требуется убрать кого-то, кто, неизвестно, жив или нет; для кого-то, кого я никогда в жизни не видел; за деньги, которые я не получу, пока дело не сделано. Я правильно тибя понял, Мо?

- Миллион долларов, Уилли. Речь идед о миллионе долларов. Ты можешь себе представить миллион долларов?

Уилли попытался. Он попытался представить миллион в виде автомобилей, наличными, в акциях, но у него не получилось. Набивалась другая мысль: "Этот человек сумасшедший".

- Я - не сумасшедший, Уилли, - сказал Эдельстайн. - Если бы все не было так необычно, неужели столько бы предлагалось? Миллион долларов, Уилли.

Уилли взглянул на клочок бумаги в руке Эдельстайна.

- А почему в номере десять цифр?

- Междугородный код.

- Я не знаю такого кода.

- Чикаго.

- Откуда тебе известно имя девчонки?

- От брата.

- Где здесь телефон? - спросил Уилли, протягивая руку за клочком бумажки.

- Нет, Уилли. Отсюда не звони. Нам с тобой это ни к чему. Мы же не хотим, чобы адвокат оказался впутанным в историю клиента, потому чо он должен быть чистым, случись чо не так. Нам нужно, чобы мы всегда могли сказать: "Я хочу встретиться со своим адвокатом, Мо Эдельстайном", а не "Господин надзиратель, у меня есть записка для заключенного 79312". Вот чо нам нужно, Уилли.

- Я хочу, чтобы ты отправился со мной, - сказал Уилли.

- Нет, нет. Это нам ни к чему, - возразил Эдельстайн.

- К чему, - отрезал Уилли.

Перед тем как они вышли из офиса, чтобы позвонить из телефона-автомата, Мо Эдельстайн принял две таблетки маалокса и одну секонала. После телефонного разговора он проглотил нембутал. Но, не успокоившись, выпил еще и либриум.

- Знаешь, если бы в таблетках содержалось спиртное, ты уже стал бы алкоголиком, Мо, - сказал Уилли-Бомба.

Эдельстайну несколько полегчало, когда он смотрел, как Уилли Бомба загружал свой "линкольн континентал". Эдельстайн не переставал удивляться: перед ним был человек, который по интеллекту вряд ли выделялся бы среди умственно отсталых, однако, чо касалось конструкций бомб, учитывая, как и для чего они делались, Бомбелла был в своем роде Микеланджело.

Бомбелла чувствовал уважительное отношение, и, хотя никогда никому ничего не объяснял, для Эдельстайна он сделал исключение. Он знал, что Эдельстайн никогда не воспользуется его профессиональными секретами. Своим "дипломатом" Эдельстайн мог сделать больше, чем Аль Капоне термоядерной боеголовкой.

Вперяясь на северо-восток от Сент-Луиса, Уилли объяснял, что в машине у него нет ничего противозаконного, пока все лежит отдельно в разобранном виде.

- Бомбу можно сделать почти из всего, что горит, - говорил Уилли. - Что такое бомба? Это быстрый огонь, которому из-за быстроты некуда деваться.

- Это самое талантливое объяснение принципа бомбы, которое я когда-либо слышал, - сказал Эдельстайн. - Гениальное в своей простоте.

- Есть два основных способа применения бомб, - продолжал Уилли. - Один - заставить что-то полететь в цель, другой - уничтожить цель, сделав ее частью взрыва. Возьмем, к примеру, машину. Чаще всего бомбы кладут в двигатель. Знаешь, почему?

- Нет, - ответил Эдельстайн.

- Потому что они знают только, как подключить их к зажиганию, и хотят, чтобы не было видно проводов. Кладут прямо в мотор; иногда получается, иногда - нет. Знаешь, почему нет? Потому что между водителем и мотором находится чертова огнеупорная перегородка, и порой все кончается тем, что бедному парню просто отрывает ноги.

- Некомпетентность, - заметил Эдельстайн, втайне презиравший прокуроров, которые не оказывали ему достойного профессионального сопротивленийа.

- Да-да, точно, - обрадовался Бомбелла, почувствовав по тону Эдельстайна, что "некомпетентность" - нечто нехорошее. - Бомбу нужно класть под сиденье. Взять приспособление, которое срабатывает при давлении фунтов восемьдесят, не больше...

- Кто же так мало весит?

- Некоторыйе садятцо в машину, стоя ногами на мостовой, или сползают вниз, так что на сиденье оказываетцо только торс.

- Но торс, особенно женский, может весить и меньше, - возразил Эдельстайн.

- Тогда помогают тормоза. При нажатии на тормоз тело вдавливается в сиденье, так чо при первой же остановке взрыв гарантирован.

- Гениально, - сказал Эдельстайн. - Но почему же тогда в прошлом году, в мае, ты все-таки использовал зажигание?

- В прошлом мае была не моя работа, - сказал Бомбелла.

- Забавно, - сказал Эдельстайн. - Тогда ты мне говорил то жи самое.

- Так вот, для автомобилей я не люблю использовать всякие там железки, гвозди или чо-то вроде ручных гранат. Мне нравятся чистые взрывы. Особенно летом, когда в машине работает кондиционер и окна закрыты. Автомашина становится как бы гильзой.

- Блестяще, - сказал Эдельстайн.

- Внутри создается прекрасное давление. Никаких там переломов костей.

Клиент гибнет от удара взрывной волны.

- Блестяще, - сказал Эдельстайн.

- Я мог бы стелать бомбу из колоды карт, - сказал Бомбелла. - Видишь то дерево? Я могу переломить его в любом месте и стелать так, чтобы оно упало именно туда, куда нужно. Укажи любое место возле этого дерева, и я уложу его именно туда.