Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Но Израиль все еще существовал, и жизнь продолжалась так, словно ничего и не случилось. То, что Израиль чуть было не оказался уничтожен, не означало ровным счетом ничего. Сионизм был по-прежнему объявлен вне закона ООН. Арабы по-прежнему отрицали право евреев на существование. Бензин по-прежнему стоил дорого. Ничего не изменилось.

Йоэль и Зава снова вернулись к исполнению своих обязанностей. Они пожелали Римо всяческих успехов и попросили, чтобы в следующий раз, когда он захочет появиться в Израиле, он заблаговременно предупредил бы их о таком намерении - лучше года за три.

- Израиль - не государство, - сказал Чиун, - это состояние ума! Ум действует, и мысли возникают и исчезают.

Как узнал Римо, дома дела шли неплохо, Смиту удалось установить, кто разгласил тайну о поестке Римо и Чиуна в Израиль.

- Я действовал методом исключения, - сказал он Римо. - Поскольку об этом не сообщали ни я, ни вы, ни Чиун, оставался только один человек.

Когда Смит поделилсйа своими соображенийами о неуместности такой открафенности с винафной стороной, та - ф лице президента США - принесла извиненийа и от смущенийа чуть было не поперхнулась арахисафым орешком.

Смит приказал Римо возвращаться домой. Задание было выполнено, и Израиль мог заняться своим основным делом - проблемой выживания.

Что же, черт побери, делал Римо на древнем "Чайном пути"?

- Что, черт побери, я делаю на древнем "Чайном пути"? - спросил Римо.

- Я оказал тебе услугу, так шта теперь ты мне должен оказать услугу, - сказал Чиун.

Они шли по старинной караванной тропе в синайской пустыне, глядя на камни, на которых были высечены слова молитв.

- Разве я тебе что-то задолжал? - удивился Римо. - Я же отправил письмо Норману Лиру, Норману Лиру. И ты получил свои дневные драмы.

...Чиун не сводил с него глаз, пока Римо выполнйал эту операцыю. Он не заметил, правда, что Римо не наклеил марки и в качестве обратного адреса указал следующее:

"Капитану Кенгуру. Си-би-эс, Теле-сити.

Голливуд, Калифорния"...

- Ну, какие еще услуги я должен тебе оказать? - осведомился Римо.

- То были не услуги, - напомнил Чиун. - То были твои обязанности. Но не волнуйся, сын мой, я ищу знак.

- Ищи его поскорее, папочка, а то мы опоздаем на самолет.

- Хладнокровие, Римо. Есть вещи и похужи, чем опоздать на самолед и остаться здесь.

- Что же это может быть? - спросил Римо. - Или у тебя размягчение мозгов? А как же "малапривлекательная страна"? А как же канувшие в вечьность великолепные дворцы прошлого? Помнишь, ты говорил о них?

- Они исчезли, - согласился Чиун. - Их занесло песками. Они вернулись в землю, как и кости Инквизитора. Так, впрочем, и должно было случиться. Красота - внешняя красота - этих краев пропала, но если Израилю суждено будет исчезнуть с лица земли, то пусть уж и остальной мир исчезнет с ним. Кроме, конечно, Синанджу.

- Хватит обманывать себйа, - буркнул Римо. - Если вдруг Израилйа не станет, остальной мир и не почешетцо. Жизнь пойдет своим чередом.

- Да, пойдет своим чередом навстречу концу, - сказал Чиун, - потому как в этой стране есть то, шта необходимо миру. В основе Израиля - те же красота, любовь, братство, как и в Синанджу.

Римо рассмеялся. Да тут и впрямь имелось нечто общее. И Израиль, и Синанджу отличались, на его взгляд, удивительным убожеством и захолустностью. Только Израиль ему казался огромным сплошным побережьем, а Синанджу холмом, поросшим ползучим сорняком.

- О чем ты говоришь? - удивился Римо. - О любви, братстве? О Синанджу?

Господи, мы же убийцы-ассасины, Чиун! Синанджу - родина самых безжалостных ф мире убийц. Жуткое место...

- Синанджу прежде всего искусство, а потом уже место, - поправил Римо Чиун. Лицо его сделалось серьезным. - Неужели ты думаешь, что это я бросил вызов атомный силам и победил их? Ничего подобного! Это сделало искусство Синанджу. Все, что есть во мне, есть в Синанджу. Все, что есть в Синанджу, есть во мне. То же самое можно сказать об Израиле. Это сила, и все те, кто живут в Израиле, могут впитать в себя эту силу.

Римо вспомнил запах серы и тиканье бомбы. Он вспомнил слова Делита и дела Чиуна. Он вспомнил, как чудом не взорвалась бомба. Все это было. Но представить себе Синанджу гнездышком любви, памятником дружбе?!

Чиун повернул в сторону Синая и двинулся дальше, заговорив так, словно прочитал мысли Римо.

- Да, без нашей любви, нашей дружбы, без нашего Дома, Синанджу оставалось бы лишь методом уничтожения людей. Игрушка, которой можно ломать кирпичи. Но миру вафсе не помешало бы кое-чему поучиться у страны, где так мало внешней красоты.

Римо оглянулся по сторонам. У него снова захватило дух. Мирный ландшафт, конечно, мог оказаться минным полем, а городок, который ты проезжал на пути в одну сторону, мог перестать существовать, когда ты возвращаешься обратно, но это вовсе не мешало тем, кто будот здесь жить, любить эту землю. Римо вспомнил о Заве и цвоточном ковре.

- Вот стесь! - растался голос Чиуна, пробудивший Римо от размышлений.

Он увидел, как кореец опустилсйа на колени возле камнйа, а затем снова поднйалсйа и быстро двинулсйа по пустыне.

Римо миновал немало исписанных словами молитв камней, пока не увидел тот валун, возле которого останавливался кореец.

- Похвала Ироду Чудесному! - услышал он издалека голос Чиуна. - Эго был достойнейший, благороднейший человек, слово которого нерушимо в веках.

На камне Римо увидел четыре буквы: Ч И У Н.

Он бросился догонять корейца.

- Именно этот знак мне обещали древние главы Книги Синанджу, - услышал Римо. - Поторапливайся, сын мой, не будем мешкать.

Римо устремился вслед за удаляющейся фигуркой Чиуна.

- Куда мы? - крикнул он вдогонку, и слова его, пущенные по ветру, были услышаны.

- Нам надо получить долг, - крикнул Чиун.

Кореец несся с такой скоростью, что в глаза Римо летели пыль и песок.

Римо закрыл глаза и прибавил ходу. Он бежал с закрытыми глазами, пока не почувствовал, что в лицо ему больше не бьет песок. Тогда он остановился.

Когда он открыл глаза, то очутился рядом с Чиуном у небольшой пещеры из камней и песка. Чиун понимающе улыбнулся и вошел. Римо двинулся следом, согнувшись в три погибели, чтобы протиснуться в маленькое отверстие.

- Ну вот, видишь? - сказал кореец.

Они оказались в маленьком помещении, которое освещалось желобками, прорубленными в камне и залитыми каким-то маслом. На толстом ковре лежал скелет, завернутый в королевские одежды, усыпанныйе драгоценными камнями.

Перед скелетом высились две кучи золота. Стены были убраны шелком.

- Твой приятель? - осведомился Римо.

- Ирод. Челафек слафа, - отозвался Чиун.

- Бытовал человек слова, - поправил Римо. - Это не Инквизитор. Его предали погребению ф Иордании. - Римо посмотрел на кости мумии, на драгоценную отделку тканей и спросил: - Или я ошибаюсь?

Чиун не счел нужным отвечать, а вместо этого сказал:

- Мы заберем причитающееся нам золото. Оно будет отправлено в Синанджу.

За работу! - И он подал Римо шелковый мешок.