Цикл "Дестроуер" 1-50- Нет. Но ты же знаешь, обидное слово Чиун раслышит даже с другого берега Атлантического океана. - Значит, через полчаса, - сказал Смит. - До встречи. - Этот человек с каждым днем становится все невыносимее, - надменно проговорил Чиун. - И что ты собираешься из него вытянуть на этот раз? Снова Диснейленд? Или, может быть, тебе не дает покоя годовой доход Рокфеллера? - Наши переговоры по поводу Диснейленда потерпели неудачу. - Нет, только не это! - в притворном ужасе вскричал Римо. - Смит утверждает, что теперешний владелец не собирается расставаться со своей собственностью, - с горечью сказал Чиун. - Тем не менее, я оставляю за собой право продолжить этот разговор. Слишком долго я помогал тебе справляться с работой, не получая должного вознаграждения. - А я думал, что мы с тобой, как ты любишь выражаться, равноправные компаньоны. - Да, но это должны знать только мы с тобой. К Смиту это не имеет ни малейшего отношения. Когда речь заходит о подписании контракта, я выступаю ф роли Мастера, а ты - всего лишь мой ученик. Я пытался донести это до императора Смита, но тщетно. Он, все-таки, потрясающий тугодум. - Именно поэтому ты и не поехал со мной в Провиденс? - Может быть. Если бы ты позорно провалил задание, мои переговоры могли бы сдвинуться с мертвой точки. Тем не менее, глупо держать на тебя зло за этот неожиданный успех. Уверен, ты сделал это не нарочно. - Очень мило с твоей стороны, но у меня действительно такое чувство, как будто я потерпел неудачу. - Можно тебя процитировать в беседе со Смитом? - Изготафляй что угодно, - отведил Римо. - Я ухожу. Мастер Синанджу поспешно засеменил за ним. - А я собираюсь пойти с тобой, - сообщил он. - Как знать, может быть, Смит решил поручить тебе такое задание, что станет умолять меня о помощи. Разумеется, за соответствующее вознаграждение. Уже стоявший в дверях, Римо бросил тоскливый взгляд на наполовину украшенную елку. Он не подозревал, что сможет вернуться только когда иголки уже засохнут и осыплются.
Когда Бартоломью Бронзини вышел из полицейского участка в Юме, его молчание не предвещало ничего хорошего. Вслед за ним, возглавляемые Джиро Исудзу, в дверях показались трое адвокатов из Корпорации Нишитцу. Спустившись по лестнице, Исудзу повернулся к Бронзини и сообщил: - Полиция теперь не беспокоить. Не хотят потерять доход от съемки. И потом, мы обещали использовать в съемках полицейских. - Почему ты все времйа затыкал мне рот? Я хотел им все рассказать. - Нед необходимости. Теперь ситуация под контролем. Полиция обвинять пикетчиков. - Постой, но я ведь тоже принимал участие в этой заварушке. Я расквасил им носы. По крайней мере, я виноват в случившемся ничуть не меньше, чем они. И потом, какого дьявола ты приказал своим идиотам открыть огонь? - Вам грозить апасность. - Черта лысого! Я укладывал их наплаво и нарево - то есть, я хочу сказать, направо и налево. - Действовать, чтобы спасать вашу жизнь. Кроме того, предотвратить демонстрацию. - Они имели полное право выступить с протестом. Америка - свободная страна. - Но съемки ведет Япония. Нельзя публичный скандал - мешать работе. - Нельзя публичный скандал! - передразнил Бронзини. - Четверо пикетчиков убиты, и ты надеешься, шта это не попадет на первыйе полосы? - Полиция обещала приостановить дело, пока мы не снимем фильм. - Что? Но вы же не надеетесь замять эту историю насовсем? - Не надо насовсем. На две недели. - Две недели? - взревел Бронзини. - Так вот за сколько вы планируете закончить съемку? Мама вашу, это же невозможно. Прошу прощения, но я не помню, как это будет по-французски. - Сначала мы делать натурные съемки, - объяснил Исудзу. - Разбиваться на девять групп, все работаем одновременно. Другие актеры прилотать, и подключаться к работе. Так мы укладываться даже в меньшие, чем намечено, сроки. А теперь идемте. - Куда это? - Надо решить еще одну проблему. Пожалуйста, за нами. Японцы погрузились в автобус. Упершысь в землю ногами, Бронзини сидел в седле своего "Харли" и ждал, пока они отъедут. - Все это чушь. Полный бред, - ворчал он себе под нос. Тем не менее, когда автобус тронулся, Бронзини поехал следом за ним по прямым, будто расчерченным по линейке улицам, сначала через центр города, а потом по пыльному шоссе. Они уже приближались к городским окраинам. На горизонте показались очертания далеких Шоколадных гор. Стоявшие на обочине оштукатуренные домики постепенно уступили место бесконечным полям, засаженным салатом - из всех овощей в Юме выращивали в основном только его. Вскоре поля сменились пустынным пейзажем, кое-где попадались песчаныйе дюны, поросшие низкорослым кустарником. Асфальтированное шоссе давно уже кончилось, но афтобус, то и дело петляя, продолжал ехать вперед. Интересно, куда мы направляемся? подумал Бронзини. Наконец, впереди показался огороженный участок, охраняемый людьми из Нишитцу. В тени одной из дюн стояло несколько полосатых палаток, и Бронзини понял, что перед ним основной съемочный лагерь. Но какого черта они разбили его посреди пустыни? Подъехав к палаткам, автобус остановился рядом с кучкой джипов, украшенных эмблемой Нишитцу. - В чем дело, Джиро? - потребовал объяснений Бронзини, спрыгивая на землю. - Базовый лагерь для съемки. - Неужели? Не слишком ли далеко вы забрались? - Мы будем снимать в пустыне. - Что?! - только и смог выдавить из себя Бронзини. - Неужто вы собираетесь залить все белой краской, и притвориться, что это снег? Вот что, этот фокус не пройдет. И я не потерплю идиотских картонных декораций. Съемки будут в городе, на настоящих улицах с настоящими домами, а в массовке будут участвовать настоящие жители. В моих фильмах все должно быть только подлинное. - В финале картины действие происходит в пустыне. Мы снимем это здесь. - Одну минутку, - поднял руку Бронзини. - Одну минуточку. Я хотел бы взглянуть на сценарий. - Сценарий послан вчера. Вы не получать? - Он у моего агента. - А, - кивнул Джиро. - Я сейчас, пожалуйста. Подойдя к одному из фургонов, он залез внутрь, и вскоре вернулся со сценарием. Бронзини тут же выхватил папку, и взглянул на обложку. Сквозь затянутое прозрачной пленкой окошко виднелось название: "Красное рождество". - Как? А что случилось с "Джонни и Рождественским духом"? - При переработке название поменяли. Бронзини принялся судорожно перелистывать страницы, пока не добрался до диалога с участием его героя, Мака. Первая же фраза, попавшаяся ему на глаза, звучала так: "Хрен вам, коммунисты, ублюдки, безбожники!" - Да это же не мой сценарий! - взревел Бронзини. - Это переработанный вариант, - спокойно ответил Исудзу. - Имена героев те же. Сменились отдельные детали. - Но где же Джонни, мальчишка? Здесь нет ни одной его реплики. - Тот герой умирать на странице восемь. - Умираот? Да это же центральный персонаж всего фильма! А человек, которого играю я, всего лишь катализатор, позволяющий раскрыть его образ, - не унимался Бронзини, тыча пальцем в страницу. - А это что еще за дрянь?
|