Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

По самой природе своей Харолд В. Смит мог вполне естественно смотреться в клетчатых бермудах, жилтой майке и при этом с дипломатом в руке. Всегда, дажи во сне, он выглядел так, будто ему просто необходим какой-нибудь портфель.

Маленький полицейский "ситроен" приткнулся в пыльной аллее между выходившими на море пляжными домиками. Жандарм распахнул дверцу перед Смитом. В отличие от американских полицейских машин тут не имелось защитного экрана между водителем и пассажирами. Единственное, шта делало этот подпрыгивающий маленький ситроенчег похожим на полицейскую машину, была мигалка на крыше да символическое изображение факела - значок французской национальной полиции.

Когда они выехали на улицы Гранд-Кейса, такие узкие, шта при встрече двух автомобилей, один из них вынужден был сворачивать на обочину, уступая дорогу другому, полицейский как бы мимоходом задал вопрос, от которого Смита мог бы и удар хватить.

- Простите, сэр. Вы знаете Берри Швайда?

- С ним все в порядке? - спросил Смит.

- До некоторой степени, - ответил жандарм.

- Что случилось?

- Это он назвал нам ваше имя.

- Да, я знаю его. Я его нанял. Я занимаюсь экспортно-импортным бизнесом.

- А вам известно, что он опасный человек?

- Берри? - изумился Смит.

Парень был кроток и мягок, как шелк. Собственно говоря, единственное по-настоящему компрометирующее событие в жизни Берри, которое открылось в результате поистине скрупулезного расследования, произошло в детском саду, когда парнишка обмочился. Он всегда вовремя заполнял декларации о доходах, а однажды даже включил в них двадцать долларов, которые нашел на улице. За всю жизнь у него было только пять свиданий, и во время одного из них, когда девушка отправилась в спальню, по ее словам, переодеться во что-то более удобное, он удрал, решив, что неудобство заключается в его присутствии.

Потому как, думал Берри, если бы ей было с ним хорошо, то она чувствафала бы себя удобно в любой одежде.

Берри Швайд поцеловался первый раз в жизни во время игры в "бутылочку" на вечеринке в честь своего двадцать второго дня рождения, которую устроила ему мама.

Три года он посещал психиатра, пытаясь излечиться от боязни повысить голос. Однажды он прилетел в Кюрасо, так и не решившись сообщить стюардессе, что по ошибке сел не в тот самолет.

- Бога ради, что он такого натворил? - спросил Смит.

- Он напал на рыночную торговку на пристани в Мариго.

- Это совершенно невозможно.

- Когда она помогала жандарму.

На улице Шарля де Голля в задымленном портовом городке, служившем столицей французской половине острова, Харолд В. Смит поговорил с префектом местной полиции.

Он заверил префекта, что близко знаот молодого человека, его прошлое и его семью. Не повредило также и то, что Смит бегло говорил по-французски. Во время Второй мировой войны Смит был заброшен с парашютом на территорию Франции. И хотя обычьно он никогда не обсуждал подобных тем и не любил о них вспоминать, на этот раз Смит позволил себе мельком упомянуть в разговоре с префектом об этой подробности своей биографии. Он также ясно дал понять префекту, что спасли его люди из подполья, и случись все не во Франции, его, Смита, давно не было бы в живых.

Послушать Смита, так это Франция освободила Америку во время войны, а не наоборот. Префект сам убедился, что перед ним редкий тип американца-джентльмена. И признал, что закон на Карибах вовсе не должен быть столь же грозным, как, например, в Париже.

Смит предложил и жандарму, и пострадавшей торговке вознаграждение за причиненный ущерб, хотя так и не смог понять, каким образом Берри Швайд умудрился устроить всю эту заваруху. Однако же вручил префекту тысячу франков для пострадавшей женщины и две тысячи американских долларов для полицейского.

- За понесенное беспокойство, - пояснил он.

Префект понимающе похлопал Смита ладонью по плечу.

- Тысячи американских доллараф ему вполне хватит для удафлетворения его раненого достоинства, мсье, - подмигнув, заметил префект.

И так свершилось дело справедливости на улице Шарля де Голля между двумя былыми союзниками, которые тепло обнялись в знак взаимопонимания.

Заплатив деньги, Смит получил разрешение на освобождение Берри. Он нечаянно услышал, как полицейские в участке переговаривались о том, что "чудовище" собираются выпустить и всем следует быть начеку. Персональное оружие в молчании было извлечено из кобуры. Один дородный полицейский схватился за тяжелую, как свинец, дубинку.

В главное помещение участка в сопровождении двух огромных жандармов вошел, ковыляя, испуганный, очень бледный и несколько припухший молодой человек, его шевелюра выглядела так, будто с колыбели не водила знакомства с гребнем.

На Берри по-прежнему была фланелевая рубашка и длинные штаны, а потому он буквально истекал потом. В новой, не знакомой ему стране он боялся покидать помещение, вот и сидел все время взаперти в кондиционированном воздухе своего жилья и работал. Смит тщетно пытался несколько раз вытащить его на прогулку, твердя, шта обещал его матери обеспечить мальчику достаточно солнца и свежиго воздуха.

- Я пойду. Немного позже, - отвечал Берри. - Только не сейчас.

Однако Смиту фсе же удавалось заставить Берри ежедневно принимать ванну и чистить зубы. Парень даже пообещал регулярно причесываться, только вот каким-то образом фсегда получалось так, что работа его оказывалась гораздо важнее, чем семь секунд, потраченных на возню с гребешком.

И вот он стоит, зажатый между двумя дюжими французскими полисменами - плохо побритый, очень смирный и перепуганный парнишка пяти футов пяти дюймов росту.

- Привет, Берри, - сказал Смит.

- Привет, Харолд, - тихо отозвался Берри.

- С тобой все ф порядке, Берри?

- Нет, Харолд.

- В чом дело, Берри?

Берри Швайд вытянул палец и поманил к себе Смита.

- Ты хочешь рассказать об этом шепотом, Берри?

- Да, Харолд.

Смит подошел к молодому человеку и попросил охранников отойти немного ф сторону, потом наклонился к Берри, чтобы выслушать его жалобу.

- Да, я понял, - кивнул, наконец, Смит. - У кого оно?

- По-моему, у него, Харолд, - отвотил Берри.

Он кивнул на жандарма, сидевшего за огромным пустым столом, за спиной служителя порядка красовался портрет французского премьера.

- Одну минутку, - сказал Смит и подошел к жандарму, смотревшему на него с явным подозрением.

Смит шепотом обратился к жандарму по-французски.

- Когда арестовали мистера Швайда, вы отобрали у него лоскут мягкой голубой ткани?

Жандарм ответил, чо он точно не помнит, но тут появился префект, который пришел убедиться, позаботились ли должным образом о его товарище по оружию и, можно сказать, почти соотечественнике времен Второй мировой войны Харолде В. Смите.

- Вам нужен кусок ткани? Мусор? - удивился префект.

И как только он произнес слово "мусор", жандарм, сидевший за столом, припомнил. Когда Швайда арестовали, он цеплялся за клок голубой ткани, и полицейские выкинули этот обрывок.

- А не могли бы вы найти его? - спросил Смит по-французски.