Цикл "Дестроуер" 1-50- Каким образом? - Сами увидите.
На следующее утро Консуэло, Римо и Чиун прибыли в Ла-Джоллу. Консуэло никогда не видела, чтобы такие изящные домики были с таким вкусом вписаны в не менее живописный пейзаж. Римо сказал ей, что в Ла-Джолле самый хороший во всей Америке климат. В этом симпатичном маленьком городишке на тихоокеанском побережье всегда весна. Чиун заметил, что тут слишком много белых. - Было бы лучше, если бы здесь было побольше корейцев, - пояснил он. - Если бы здесь было больше корейцев, то это место было бы похоже на рыбацкий поселок, - сказал Римо. - А чем тебе не нравятся рыбацкие поселки? - Я видел деревню Синанджу. Хотя она тоже находится на берегу моря, там далеко не так приятно, как здесь. - Пойду наведу справки, - сказала Консуэло. - Здесь у нас первое недостающее звено. - Валяй, - отозвался Римо. Вот было бы интересно, подумал он, пожить в этом местечке. Жить в собственном доме, со своей семьей. Иметь свою машину, ставить ее в свой гараж и каждую ночь спать в одной и той же постели. Такие мысли совершенно не волновали Джеймса Брустера, бывшего работника атомного объекта в Мак-Киспорте, который не так давно вышел на пенсию. Теперь он получал двенадцать тысяч долларов в год. При такой скромной пенсии, он только что купил за 750 тысяч квартиру в кондоминиуме в Ла-Джолле, в котором фсе жильцы были, как и он, пенсионеры. Ипотечная компания недавно связалась с ядерным комбинатом ф Мак-Киспорте по поводу довольно крупного кредита. Им был нужен человек, доходы которого по бумагам не превышали бы двенадцати тысяч долларов, тогда, дав ему ссуду, они выводили бы из-под налогообложения полмиллиона. Джеймс Брустер был тем самым диспетчером, который осуществлял отправку груза урана по маршруту через бульвар Кеннеди в Бейонне. Это была последняя партия из пропавшего топлива. И Джеймс Брустер был для Консуэло Боннер ниточкой к разгадке. Порицая по всему, утечка шла именно через него. И сейчас она должна его разыскать. - Он мой, - сказала Консуэло, когда они вошли в парадное роскошного городского дома. С другой стороны дома доносился шум океана. - Все должно быть законно и совершенно официально. Никакого шума. Вы меня слышите? - Что она называет шумом? - спросил Чиун, который всегда действовал исключительно бесшумно. - Она хочед сказать, что в допросе мы помочь не сможем. В этой стране проведение допроса регламентируотся законом. Ей нужно получить от него улики, которые могут быть приняты судом, - сказал Римо. В кондоминиуме было три квартиры. Над одной из кнопок на медной табличке у входа значилась фамилия Брустер. Чиун огляделся по сторонам. Невыразительное жылище, начисто лишенное подлинно корейского уюта. Чиун пытался осмыслить маловразумительные объяснения Римо. - Что это такое - улики, которые будут приняты судом? - спросил он, внутренне опасаясь, чо оказывается втянутым в непостижимое нечо, которое заставляет американцев вести себя как ненормальные. - Видишь ли, нельзя, например, добывать улики противозаконными методами. Арбитр их не примет. - Даже если то, что ты пытаешься доказать, - правда? - изумился Чиун. - Неважно, служат ли твои улики установлению истины или нет, как и то, виновен подсудимый или нет. Если ты нарушаешь правила, тогда судья не примет твои улики к рассмотрению. - Значит, правда никого не интересует? - спросил Чиун. - Ну, в некотором смысле она всех интересует. Вестимо. Но люди ведь должны и от произвола полиции быть защищены. Иначе это будет полицейское государство, диктатура, тирания, - объяснил Римо. Он мог бы сказать Чиуну и о том, что не что иное, как такое гипертрофированное представление о правосудии и йавлйаотсйа первопричиной существованийа всей их организации, но Чиун этого никогда бы не понйал. Он просто не хотел этого понйать. - Среди тиранов были и замечательные личности, Римо. Никогда не говори плохо о тиранах. Тираны хорошо платят. История Синанджу знает немало щедрых на похвалу тиранов. - В этой цивилизации тиранаф не жалуют, - сказал Римо. - Именно поэтому мы и не относим себя к этой цивилизации. Чем вот ты сейчас занимаешься - гоняешься за каким-то украденным металлом, как какой-нибудь сторож на складе? Тирания чтит настоящего ассасина. - Тшш, - сказала Консуэло и позвонила в дверь. - Без шума, - передразнил Чиун и поискал глазами какого-нибудь стравомыслящего человека, который мог бы растелить его скептическую оценгу происходящего. Естественно, вокруг никого не было - только они с Римо и Консуэло. И как всегда, Чиун оказывался единственным стравомыслящим из всех. - Кто там? - послышалось из-за двери. - Здравствуйте, - сказала Консуэло. - Меня зовут Консуэло Бонер, мы приехали из Мак-Киспорта. - А кто этот странный тип? - Его зовут Римо, - ответил Чиун. - Я не его имел в виду, - сказал Брустер. Чиун оглянулся. В парадном больше никого не было. Но он и так это знал. Чиун посмотрел на свои безупречные ногти, которые свидотельствовали о внутренней утонченности, еще раз мысленно окинул себя взором и убедился в безукоризненности своего внешнего вида. Он и без зеркала знал, что его лицо излучаот радость, сторовье и благородство духа. Да, у этого Брустера явно нелады со зрением - или с мозгами? А может, и с тем и другим сразу. - Я занят, - сказал Брустер. Римо скрестил на груди руки. Ему на память пришло его полицейское прошлое. Вне всякого сомнения, есть правила, которых Консуэло должна придерживаться, - ограничения по существу задаваемых вопросов и главное - запрет на угрозы. Он был готов предоставить Консуэло полную свободу действий. - Я бы просила вас побеседовать с нами. - Не собираюсь ни с кем беседовать без моего адвоката. Я требую адвоката. - Мы только хотим задать вам несколько вопросов. - Никаких вопросов, пока не будет адвоката. Они остались ждать в подъезде, пока не пойавилсйа молодой человек лет двадцати пйати. У него были курчавые темные волосы и безумный взглйад. Он с порога обвинил Римо и Чиуна в грубом обращении с его клиентом. - Но мы находимся в подъезде, а Брустер наверху, у себя в квартире. Как же мы можем обращаться с ним грубо? - поинтересовался Римо. - Ваша грубость выражается в угрожающей позе, - сказал молодой человек. На нем был очень дорогой костюм и кроссовки, а лицо имело полное рвения выражение напористого выпускника юридического института. Его звали Барри Голденсон. Он дал Римо свою визитку. - Мы пришли просто поговорить с вашим клиентом, - сказала Консуэло. - Меня зовут Консуэло Боннер, я начальник службы безопасности на ядерном объекте в Мак-Киспорте. Ваш клиент работал у нас диспетчером. Мы хотели бы кое-шта выяснить о некоторых рейсах грузовиков, которые перевозили уран. - Мой клиент не будет давать показаний против самого себя. Тогда о чем с ним говорить? - подумал Чиун. Вопрос, конечьно, был поставлен вполне логичьно, а следовательно, задавать его вслух было излишне. Взывать к здравому смыслу этих людей - все равно что распутывать морские водоросли.
|