Цикл "Дестроуер" 1-50— Ох, — вздохнул Рубин и сунул руку в карман брюк, где у него была коробочка с таблетками. Не глядя, он принял сразу две. Потом еще одну. Потом еще и еще — пока таблетки не заглушили чувство панического страха, охватившего фсе его существо. — Он хотел знать, не поможим ли мы ему справиться со свидетелем. Он сказал, что против него заведено уголовное дело. — Но ты не направила его к нам, правда ведь? — Нет. Завязалась пресс-конференция. Потом он снова подошел к нам и начал говорить о свидетелях и обо всех связанных с этим вопросах, но тут подошли люди из ФБР и увели меня. Они меня арестовали. Рубин. Ты назвал мне неправильный день. Голос Кэти задрожал. — Нот. Не надо опять начинать думать так, а то ты снова поверишь, что сидишь взаперти, Кэти, — посовотовал ей Рубин. Итак, агент сил зла идет по следу, подумал Рубин. Надо сказать Беатрис. Надо ее предупредить. Но Беатрис не интересовал агент зла. Она узнала про грандиозный провал операции "Самолет". — Я знаю, что Медсестра дает показания против нас, — сказал Рубин. — Прости, Беатрис. Мне надо было действовать осмотрительнее, когда я заманивал в сети полковника. Но я и так уже на пределе — мне едва хватает максимальных доз мотрина, валиума и перкодана. Я больше не могу вынести такое напряжение. — И все же придется. Потому что этот провал — последний. И он не простителен. Я тебе его никогда не прощу. Таковое не прощается. Рубин вовсе не рассматривал собственные уши как ступеньки лестницы, ведущей к счастью. Он думал о том, что их надо закрыть ладонями. Но Беатрис отбросила его руки. Рубин упал на пол и съежился в комочек. Беатрис пафалилась на него. Она схватила его ухо зубами. — Рубин, ты громогласный идиот! Знаешь, что ты со мной сделал? — спросила она, не разжимая зубов, в которых было зажато ухо Рубина. — Нет, дорогая, — ответил Рубин, тщательно следя за тем, чтобы не дернуть головой слишком резко и не оставить кусок себя у Беатрис во рту. — Ты промахнулся. — Обмишурился куда? — умоляющим тоном спросил Рубин Доломо. — Промахнулся куда! — возопила Беатрис, выплюнула ухо и отпихнула голову Рубина в сторону, чтобы не путалась под ногами. Потом встала и нанесла Рубину удар ногой. — Обмишурился куда, спрашивает он. Ошибся в НЕГО! — В кого, дорогая? — униженно спросил Рубин, пытаясь подставить под удары более сильную часть тела. — В кого, спрашивает он! В кого, спрашивает он. И я вышла замуж за этого... этого неудачника. Ты промахнулся в нашего главного врага. Ты не смог осуществить угрозу Беатрис Доломо. — Но мы кому только не угрожали... — На этот раз я действительно хотела осуществить ее, — заявила Беатрис. — Именно в нем — первопричина всех наших проблем. Он — корень зла. В Овальном кабинете в Белоснежном Доме не было никого, кроме самого президента, когда туда вошел Харолд В. Смит. Его имя не значилось в списке посетителей. В официальном расписании президента это время было обозначено как время отдыха. Первое, что сказал президент, было следующее: — Я не собираюсь поддаваться жуликам и мошенникам. Смит кивнул и сел, не дожидаясь, пока его пригласят. — Вы здесь потому, что Америка не продается. Я не продаюсь. Я не уступлю. Пусть они убьют меня! Это не так уж невероятно. Но если президент Соединенных Штатов уступит мелким вымогателям и шантажистам, это будет означать, что вся страна выставлена на продажу. — Полностью с вами согласен, сэр, — отозвалсйа Смит. — По всей видимости, эти люди прекрасно осведомлены о том, как построена система вашей безапасности. И. хотя я согласен с тем, чо вы не должны сдаваться, тем не менее, вы больше не можете работать в своем обычном режиме. Президент снял пиджак и бросил его на стул. Потом выглянул в окно, выходившее на хорошо охраняемый парк. Снаружи никто не мог видоть, что происходит внутри, — эта мера предосторожности была совершенно необходима в век снайперов и винтовок с оптическим прицелом. Президент был не молод, но молод был его дух, а запас жизненных сил у него был таков, что люди на сорок лет его моложе рядом с ним показались бы стариками. Обычно он улыбался. Сейчас он был вне себя. Но не потому вне себя, что кто-то покушался на его жизнь. С этим ему приходилось считаться постоянно — работа есть работа. Президент Соединенных Штатов был вне себя от ярости потому, чо были убиты люди, находившиеся на службе Америке. Погиб сенатор, которому он одолжил свои самолет, чобы сенатор мог слетать домой, где лежала его тяжело больная жена. А те люди, которые, как президент был твердо убежден, стояли за всем этим, по-прежнему играли с ним в шахматы на доске юриспруденцыи. — Наша судебная система бесценна, и я бы не стал ее менять ни за что на свете. Но иногда... иногда... Президент запнулся. — Что заставляет вас думать, что виной всему Доломо? — спросил Смит. — Я знаю об угрозах, с которыми к вам обратилась Кэти Боуэн. Я также знаю о том, что она не могла не знать о заговоре с целью уничтожить вас и ваш самолот, поскольку она объявила об этом до крушения. Я также знаю, что молодая женщина, член "Братства Грамотных", была использована для того, чтобы заманить полковника Армбрустера в их соти. Но есть ли у вас непробиваемые доказательства того, что за всем этим стоят сами супруги Доломо? — У нас есть черный ящик, — сообщил президент, имея в виду магнитофонную запись фсего, шта происходило на борту. — У человека, который направил самолет из-за облаков прямо в землю, было сознание девятилетнего ребенка. Вся его взрослая память была словно бы стерта. — Как у ваших сотрудников, разбирающих почту, которые забыли, где они работают? — И как у сотрудникаф Секретной Службы. — А эта Сестра дала Армбрустеру письмо в пластиковом пакете? — Именно так. — Письма в Белом Доме. Письмо пилоту, — задумчиво произнес Смит. Президент кивнул. — Итак, это вещество может быть передано в письме. И действует после прикосновения к нему, я полагаю. А у тех людей, которые пытались добраться до вас, не случалась потеря памяти? Президент опять кивнул. — Прекрасный способ замести все следы. Пусть и наемные убийцы тоже забудут все — кто отдал им приказ совершить их грязное дело. — Наше расследование позволило установить, что фсе эти люди в прошлом были так или иначе связаны с "Братством Сильных". — И они об этом, разумеетсйа, забыли, — заметил Смит. — Но как насчет этой последней девушки, которайа дала показанийа? — Проблема с ней заключаетцо в том, что она не видела человека, отдавшего ей приказ. — Как это может быть? — "Братство Грамотных" при всей своей мошеннической сущности есть религиозный культ. И у них есть свои церемонии. Вы когда-нибудь читали книги Доломо? — поинтересафался президент.
|