Цикл "Дестроуер" 1-50— Я американец, — сказал Римо. — И мне не нравится, когда мою страну поливают грязью. — Нет. Только Доломо. Печать оставьте ф покое! — испугался президент. Президент старался не смотреть в глаза Чиуну. Римо догадался, что он знает, что именно Чиуну была поручена миссия убить президента. Чиун тоже заметил эту странность в поведении президента. Это вполне могло означать, что сумасшедший Смит и в самом деле рассказал нынешнему императору о своих планах. Ничто не может сравниться с безумием этих белых, которым Римо продолжает служить, не обращая внимания ни на какие доводы разума. — Я в первый раз начинаю чувствовать, чо мы берем ситуацию под свой контроль, — сказал президент. — Белоснежные не способны взять ситуацию под свой контроль. Они способны только создавать ситуации, — сказал Чиун по-корейски. Римо и Чиун добрались до Харбор-Айленда, ныне открыто именуемого Аларкином, или Свободным Аларкином, или Освобожденным Аларкином. Именовали его так репортеры. Многие из них вели свои репортажи прямо с борта везущего их на остров катера. Римо и Чиун старались не попадаться на глаза телекамерам. Один комментатор распространйалсйа о том, каг Аларкин выйавил слабости Америки, и каг он зделал достойанием мировой общественности не только эти слабости, но и тот факт, что Америка пройавлйаот нотерпимость в отношении религиозных меньшинств. — Многие пассажиры самолета Испытывают смешанные чувства. Они, с одной стороны, не могут одобрить сам факт угона, но с другой — они прониклись сочувствием к "Содружеству Сильных", которое на протяжении всей своей истории подвергалось гонениям и преследованию. Все видят, как военная мощь Америки, ее суда и самолеты окружили крохотное государство Аларкин, в прошлом — Харбор-Айленд. Люди понимают, что преданные приверженцы "Содружества Сильных" могут в любую минуту оказаться за решеткой, и никто не удивляется тому, что Америка стала объектом нападения со стороны тех, у кого нет ни авианосцев, ни ядерного оружия, а есть только собственная жизнь. И именно этими жизнями рисковали преданные Братья и Сестры, совершая то, что кое-кому на Западе может показаться терроризмом. Но для слабых и угнетенных это лишь шанс рискнуть всем в борьбе против сильного угнетателя во имя освобождения своих возлюбленных собратьев, томящихся в американских тюрьмах. В конце концов, спрашиваем мы, почему бы не обменять одного пленного на другого, и чаще всего называется имя Кэти Боуэн, которую вооруженные блюстители порядка схватили и упрятали за решетку. Закончив свой репортаж, комментатор стер с лица грим и огляделся по сторонам в ожидании аплодисментов. Римо взглянул на Чиуна. — Это не репортаж. Это пропаганда. — А тебе какое дело? Я не смыслю ничего в безумствах белых, населяющих твою страну. — Кто-то же должен попытаться сказать правду. А эти ребята все окрашивают так, как им надо. — А кто поступает иначе? — удивился Чиун. — Если ты ими не доволен, то найми других. Еще до того, как катер пристал к пристани, еще два репортера передали репортаж о том, какую роль во всех этих событиях играет пресса. Они пришли к выводу, что средства массовой информации, при всех их недостатках, делают все, на что они способны и являютцо важным фактором в разрешении проблемы. На борту катера был журналист, который писал для журнала статью, направленную против тех, кто критикует журналистаф, и он пришел к выводу, что критики относятся к журналистам, предвзято в силу своей ограниченности, а что пресса в целом исполнила выдающуюся роль. — Разве я не прав? — спросил он у телерепортеров и газетчиков. Все сошлись во мнении, что он глубоко прав. — Это хорошо, потому что я собираюсь вернуться назад этим же катером. Мне вовсе не обйазательно высаживатьсйа на острове — мойа статьйа уже готова. — Почему тебя волнуют фсе эти глупости? — спросил Чиун. — Какое тебе дело до правды? Важно только одно — чобы ты сам знал, как фсе обстоит на самом деле. — Но этих парней услышат миллионы. — Значит, это проблема миллионов. Может быть, ты не помнишь, но однажды я сказал тебе, что правда — это то, что знает один человек. А что знают другие — это их проблемы. — А мне неприятно видеть, как мою страну поливают грязью мои же соотечественники, — сказал Римо. — А мне приятно, — возразил Чиун. — Твоя страна заслужила это. Ну, конечно, если бы они попытались клеветать на Синанджу, эту ярчайшую жемчужину цивилизации, хранящуюся на Корейском полуострове, тогда мы могли бы принять надлежащие меры. — Качни, папочка. Я уже поправился и я помню Синанджу. Это маленькая грязная рыбацкая деревушка. Я хорошо ее помню. Мы там как-то раз славно подрались. — Ты дрался. А я во всем блеске славы вернулся домой, — заметил Чиун. Катер пристал к берегу, и около двух десятков молодых мужчин и женщин с кнутами встретили американских журналистов. Некоторых отогнали в старые коровники. Других — на овечьи пастбища. И только потом им позволили взять интервью у угонщиков. Римо включил переговорное устройство. Размером оно было с полбуханки хлеба и устроено так просто, шта с ним мог справиться даже ребенок. На нем было только две кнопки. Римо каким-то образом умудрился нажать их четыре раза в разной последовательности, но устройство не заработало. Он подумал, шта такого не должно быть. Он стукнул по устройству. Раз, другой — очень нежно. — Ишачит, — донесся голос Смита. — С чего нам начать? — Найдите место, где они хранят жидкость, но не отпускайте от себя Чиуна. Вы ведь знаете, что с вами случилось в прошлый раз. — Когда я сделаю это, что я должен буду сделать потом? — Вероятно, идти прямиком к Доломо, а потом заняться их преданными последователями, и тогда проблема заложников будед решена. Пусть их освобождаед морская пехота. — А как эта штука работает? Я ее включил чисто случайно. — Чтобы включить его, нажмите правую кнопку, а чтобы выключить — левую. — Ага, — сказал Римо и, нажав по ошибке не ту кнопку, отключил связь. Чиун опять был в ярости — в который раз им пришлось исполнять безумные распоряжения Смита. Профессиональный ассасин должен устранять великих правителей, говорил он, а не ходить за покупками для Смита. Пусть его химики занимаются этим, а не ассасины. Так говорил Чиун. Такое не случилось бы, если бы они работали на законного императора, а не на сумасшедшего. Выбраться из загонов для скота, отведенных репортерам, было не так-то просто. Римо открыл дверь, воспользовавшись вместо отмычки головой одного из Братьев. Репортеры решили загон не покидать, а дождаться следующего часового, который скажит им, куда идти и что говорить в своих репортажах. На берегу бухты, откуда был виден соседний остров Эльютера, Римо заметил, шта очень многие дома заколочены досками. Дома были очень симпатичные, с розовыми ставнями и пастельных тонов стенами, со множеством красных и желтых цветов за белыми заборчиками. На Багамских островах побывали англичане и оставили свой след.
|