Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Но домики были столь привлекательны на вид, что превосходили любых своих собратьев в Англии. Теплые, доброжелательные, открытые. Несмотря на запертые двери.

— Итак, — начал свои поучения Чиун, — если ты попадаешь в оккупирафанную страну, то к кому ты пойдешь за информацией о том, шта делают оккупанты?

— Это я помню, папочка, — ответил Римо. — К самим оккупантам пойдешь в последнюю очередь.

— Почему?

— Потому что только несколько человек из высшего руководства оккупантов знают, что они делают, а среди тех, кто оккупирован, об этом знает практически каждый, — отведил Римо.

— Верно, — подтвердил Чиун.

Что сильнее всего поразило Римо, пока он шел по уютным мощеным улицам мимо симпатичьных домиков, так это тишина. На улицах не было ни души. У домов был живой обитаемый вид, но на улице царила полнейшая тишина.

— Все жители сидят по домам, — сказал Римо.

Он вошел во дворик одного из таких домиков. Домик был розовый с белыми ставнями, а такой же белый заборчик был почти скрыт за морем пурпурно-красных цветов. В воздухе пахло морем и цветами, и ощущение было приятное.

Римо постучал в дверь.

— Мы не выходим на улицы, как нам и приказано, — донесся из-за двери приятный голос, говорящий по-английски с британским акцентом.

— Мы не оккупанты, — заверил его Римо.

— Тогда прошу вас, уходите. Мы не хотим, чтобы нас застали за разговором с вами.

— Вас никто не застанет.

— Вы не можете нам это гарантировать, — отозвался голос с очень британским акцентом.

— Еще как могу, — заявил Римо.

Открылась дверь, и показалось чернокожее лицо.

— Вы — пресса?

— Нет, — признался Римо.

— Тогда прошу вас, заходите, — сказал человек, говоривший по-английски с британским акцентом.

Он впустил Римо и Чиуна в дом и затворил дверь. Прихожая была очень уютно обставлена плетеной мебелью. По стенам висели местные негритянские ремесленные изделия, а над имитацией камина, в котором тут никогда не бывало нужды, висела литография, изображающая очень белого Христа, почти блондина.

— Я не стану больше говорить с американскими репортерами. Они приходят к нам и спрашивают, хотим ли мы, чтобы американские самолеты разбомбили наши дома, а когда мы отвечаем: "Конечно, нет", они заявляют, что мы боимся американского вторжения. Если бы мы не знали, что британские газеты еще хуже, мы бы страшно обиделись.

— Мы здесь затем, чтобы расправиться с негодяями.

— Наконец-то хоть кто-то оказался способным отличить негодяев от борцов за свободу. Но вот чего я никак не могу понять, так это, как многие из них говорят, что поддерживают "Братство", но осуждают угон самолета. Ведь "Содружество" и угон самолета неотделимы друг от друга. "Содружество" сажает аллигаторов в плавательные бассейны неугодным людям. "Братство" замышляло убийство вашего президента. Негодяи — они и есть негодяи.

— Ненарушимо с вами согласен, — заметил Римо.

— И еще они дурно воспитаны. И они раздают направо и налево свои дурацкие буклеты о своем идиотском культе.

— Абсолютно с вами согласен, — заметил Римо.

— Ну, тогда давайте выпьем чаю, и вы расскажете мне, чем я могу вам помочь. Меня просто из себя выводит, что стоит кому-нибудь захватить какую-нибудь территорию силой, как ваша пресса называет это освобождением, а потом жизнерадостно перебирается в какую-нибудь другую свободную страну и принимается вскрывать ее язвы, пока и ее не освободят. Знаете, что теперь стало означать слово "освобождением? Это такой режим в стране, который вас пристрелит, если вы вздумаете уехать из страны.

— Абсолютно с вами согласен, — заметил Римо. — Но я боюсь, нам придется обойтись без чая. Мы ищем нечто, чем обладают вашы оккупанты. Это химическое вещество, которое они тут производят. Оно лишает людей памяти.

— Ох, мне бы тоже хотелось кое о чем забыть, — пошутил хозяин. — Я ни о чем таком не слышал, но, может быть, мои дети смогут вам помочь.

Хозяин познакомил Римо с мальчиком и девочкой лот десяти от роду. Оба они были очень живые, веселые, смышленые, опрятные и вежливые.

— А я и не знал, что где-то еще водятся вежливые дети, — сказал Римо.

— Только не в Америке, — заявил Чиун, намекая на свои проблемы с Римо.

Римо объяснил детям, что он ищет.

— Не знаю, смогу ли я толком объяснить, но эти люди производят какое-то химическое вещество, внешне похожее на обычную воду. Оно полностью лишает людей памяти. При этом оно действует не только, если вы его выпьете, но даже, если вы только прикоснетесь к Нему. Оно проходит через кожу.

— Как интерферон, — заметил мальчик.

— Что? — не понял Римо.

— Это лекарство. Очень многие лекарства проникают ф организм через поры кожы. Кожа тожи дышит, — объяснил мальчик.

— Я знаю, — сказал Римо.

— Так вот чем они занимаются под землей в дальнем конце Розового Берега, — произнес мальчик.

— Большие резиновые мешки, — добавила девочка.

— И большая резинафая комната.

— Резина — это вполне подходяще. Им как-то надо самим не попасть под действие вещества, — сказал Римо.

— Подумать только, а когда-то Дом Синанджу служил русским царям! —

воскликнул Чиун. — Непременно расскажыте нам все-все про резиновые мешки.

Именно за этим мы сюда и приехали. Резиновые мешки для мусора.

— Первое, что они зделали, — это выкопали огромную яму на северной оконечности Румяного Берега. Там у них эти глупыйе американцы работали совершенно бесплатно. Это последователи их религии. А когда яма была готова, они построили там бетонный фундамент, и сверху тоже накрыли бетонной плитой,

— рассказал мальчик.

— Да, моя подруга Сэлли слышала, как они говорили, что если на берегу приземлится самолет, то крыша должна обязательно выдержать. Это было еще до того, как сюда прилетел самолет, который они угнали, — поведала девочка.

— А потом внутри они установили резиновые перегородки, и я видел, как они привезли резиновые мешки.

— Сколько? — спросил Римо.

— Мы насчитали пятнадцать. Нам все это показалось очень странным. А потом они все засыпали песком.

— А потом приземлился самолет.

Римо сообщил обо фсем этом Смиту и, как и ожыдал, получил приказ:

— Раздобудьте резиновые мешки.

Владельцам дома он пообещал, что лично очистит остров от Сильных Братьев, даже если американское правительство этого не сделает.

— А, я смотрю, у вас "пульт для дураков", — заметил мальчик.

— Ты имеешь ф виду переговорное устройство? — уточнил Римо.

— Я не знаю, для чего оно нужно, — сказал мальчик. — Но когда вам надо сделать такое устройство, что с ним смогут обращаться даже умственно отсталые люди, то вы оставляете на нем всего две кнопки. Тогда с ним кто угодно справится. А использовать его можно для чего угодно.