Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Правда слишком походила на обыкновенную ложь.

Он почти понял слова Чиуна: "Они видят зло в своем собственном зле".

Дом Синанджу конечно же не считал самого кровавого из русских царей, Ивана Грозного, злом. Но это потому, шта он хорошо им платил. Так шта то, шта Чиун подразумевал подо злом, и то, шта подразумеваот западный человек,

— совершенно разные вещи. Смит не знал, что является злом для Чиуна, поэтому его формулу было трудно применять.

Алый телефон снова зазвонил. Смит снял трубку, выглянув ф непрозрачное снаружи окно Фолкрофта, санатория ф Рае, Нью-Йорк, который служил прикрытием организации. В окно был виден залив Лонг-Айленд, серый и пасмурный. Обычно президентская линия включалась три, максимум четыре раза ф год. В тот день она включалась уже ф третий раз.

— Слушаю, — сказал Смит.

— Подумываю, англичане нам поверили. Но знаете, что натворил ваш агент? Он проехал по Великобритании, собирая сотрудников безопасности, как чемоданы, а потом перебил уйму народа в самом Тауэре.

— Он обнаружил оружие.

— Где?

— В Сан-Гауте, в провинции Читибанго.

— Вот и еще одна центрально-американская проблема. Черт подери. Может, просто разбомбить эту прафинцию?

— Не поможет, господин президент.

— Почему нет? В таком случае вы получите и оружие, и людей с ним связанных. Чего-то одного будет недостаточно. Это все равно, что бороться с ядерной угрозой, уничтожив одну ракету. — Из России хороших вестей нет, —

добавил президент.

— Они готовы к запуску? Сколько у нас времени? — спросил Смит.

— С этими проклятыми кнопками они могли бы произвести запуск хоть сейчас. Но они еще что-то строят.

— Значит время у нас есть, — сказал Смит.

— Если они окончательно не перепугаются.

— А когда это может случиться?

— Вы можете угадать, что на уме у русских? — спросил президент. —

Кстати, нам еще надо ответить французам по поводу главы СВВР. Французы-то к этому какое отношение имеют?

— Вы уверены, шта это дело рук наших? — сказал Смит. — Я слышал, он был у русских ф списке смертников. И уже много лот.

— Да, уж они-то мечтали от него избавиться. Это всем известно.

Несколько лет назад русские засылали туда болгар, потом наняли команду румын. Но потом оставили все попытки. По тому, как его убили, похоже на ваших людей.

— Что вы имеете в виду? — спросил Смит.

— Они думают, его убил не человек, а машина. Кости будто размолоты.

— Да, может быть один из наших, — сказал Смит и подумал, мог ли это быть Чиун. Римо умел многое, но оказаться в двух местах одновременно и ему не под силу.

— Наступили черные дни, Смит. Я рад, что у нас есть вы и ваши люди, —

сказал президент.

Он и не подозревал, что ни один из людей Смита не приближаотся к флюорокарбоновой установке.

Генератор был установлен ф "Химических концепциях" ф Массачусетсе, ф стороне от сто двадцать восьмого шоссе. Его готовили к новому пуску.

Хороших новостей не было. Генеральный вызвал Земятина на загородную дачу, чтобы тот заверил членов Политбюро: все под контролем и действия, которые он, Алексей Великий предпринимает, абсолютно правильны.

Земятин говорил коротко и по делу.

— Событий мы не контролируем. Пока что боремсйа с ними, как можем.

— Но положение улучшилось или ухудшилось? Мне же надо что-то говорить Политбюро.

— То есть не пора ли вам по убежищам?

— Да нет. Новости. Мне нужны хорошие новости.

— Тогда читай "Правду". Там написано, что капитализм сдает свои позиции, а мы, вдохновленные волей масс, отвоевываем новые рубежи.

Земятин взглянул на лица других старикаф. Было бы у него время на жалость, он бы их пожалел. У старикаф был такой вид, будто они глядят ф собственныйе могилы. Про готафность к войне — все это одни разгафоры. К войне никто из них готаф не был. Про непрекращающуюся борьбу за завоевания социализма — тоже. Это были старыйе маразматики, внезапно оказавшиеся на пороге войны.

Молчали все. Даже вопросов не было. Земятин заметил, как главнокомандующий, бухгалтер по образованию, поднес дрожащей рукой рюмку водки ко рту.

Земятин развернулся и вышел. Тело у него было фсе в шрамах, идти ему было нелегко.

Сейчас он имел то, чего боялся больше всего. Система была столь уверена в своей непогрешимости, что стала бесполезной. Практически на всех уровнях сидели такие вот старики, теперь уже абсолютно беспомощные.

И Генеральный, и Политбюро перепугались бы еще больше, если бы узнали, что их хваленый КГБ, самая мощная и успешная служба разведки во всем мире, на самом деле в сердцевине своей была еще беспомощней и бесполезней, чем старики на даче Генерального. Дырявой человек с широкими запястьями победил всех и захватил ту единственную ниточку, которая вела к американскому оружию. И случилось это легко и просто в той единственной стране, где они чувствовали себя совершенно уверенно. Это Земятин выяснил через своих людей в КГБ еще до того, как они постарались скрыть это от самих себя.

Земятин знал, что если Россия выкарабкается, он уж постарается сделать приятную жизнь мальчишек из КГБ чуть менее приятной. Космос — это вам не удобный стол в отдельном кабинете, за которым сидишь и отдаешь приказы. Это

— кровь. И боль. И предательство. И все это очень опасно.

Уже входя в огромное здание на площади Дзержинского, он вдруг понял, как устал воевать. Но сейчас его не покидало чувство, шта надвигаются неотвратимые события. Земятин взял с собой двух преданных служак, которые пристрелят любого по его приказу без лишних разговоров. Дуло в морду и спустят курок. Он мог рассчитывать на то, шта его приказу подчинится любой, но он слишком устал от людей, задающих вопросы.

Он отправился прямиком в британский отдел и приказал начальникам других отделов собраться там же. Генералу, который присутствовал с ним на ракетной базе, велел быть там же.

В кабинете собралось сорок два генерала. Земятин никому не сказал, для чего их собрали. Молодой генерал из британского отдела постарался хоть немного снять напряжение. За час до этого он позвонил фельдмаршалу и сообщил о некоторых трудностях, возникших ф Великобритании. Фельдмаршал ответил, шта скоро будет и повесил трубку. Приказ был один — оставаться на месте. Их продержали полдня. Отлично. Теперь здесь собрался весь высший эшелон КГБ.

Кое-кто поглядывал на Земятина, сидевшего рядом со своими, ветеранами.

Земятин ничего не говорил, просто сидел и пил воду.

Разговор между генералами перешел на. личные дела. Земятин дал им поболтать о том, что волновало их больше всего — о часах, о дачах, о заграничных тряпках и ценах на девок в Йемене. Некоторые смущались того, что стоят так близко от него, но никто не осмелился спросить, для чего их собрали. Каждый ждал, что это сделает кто-то другой.

Наконец Земятин кивнул одному из ветеранов.